— Таково желание народа.
— Это неразумное желание! И благородное собрание почтенных мужей должно наставить народ на путь праведный — исполнение воли моей государыни и вашей благодетельницы!
Веселицкий хмуро глянул на агу и, понизив голос, угрожающе предупредил:
— Не гневайте ее величество. В ее власти сделать ногайские орды, что верностью подтверждают дарованные им милости, вольными и независимыми. И хана особого им избрать она может дозволить. Что тогда останется от Крымского ханства?.. Пшик! Один сей полуостров — вот и все земли… Подумайте, прежде чем отсылать нарочного в Петербург.
Веселицкий знал позицию императрицы и Совета по отношению к ордам, но сейчас — на свой страх и риск — запугивал ахтаджи-бея.
— Я перескажу хану и дивану ваш совет, — пообещал Абдувелли. — Но сомневаюсь, что его признают полезным.
— Как скоро я получу ответ?
— К вечеру вернусь…
Ответ, с которым пришел ага, был прежним: татары отдавать крепости отказались.
— Ну что ж, — вздохнул Веселицкий, с подчеркнутым сожалением посматривая на Абдувелли, — коль вы не хотите нашей защиты — Бог с вами. Но прошу подготовить подробный письменный ответ.
Ага молча кивнул.
— Только потом не жалуйтесь, если его сиятельство князь Долгоруков осерчает! — добавил Петр Петрович. — В твердости предводителя исполнить волю ее величества вы уже смогли убедиться летом.
В глазах Абдувелли промелькнул испуг. Он быстро попрощался и ушел.
На следующий день, когда Петр Петрович отдыхал после сытного обеда, пришел ханский чиновник.
— Завтра в полдень его светлость ждет вас во дворце.
— Зачем?
— Диван заседать будет…
В указанное время Веселицкий прибыл во дворец.
Когда все расселись по местам, отведали кофе, закурили, ширинский Джелал-бей сказал бесцветным голосом:
— Хан болен… Он поручил мне уведомить тебя о наших просьбах.
Петр Петрович коротко пожелал его светлости скорейшего выздоровления, а потом, учтиво выдержав паузу, спросил о содержании просьб.
— Крымское общество, — начал бей, — благодарит русскую королеву за заботу об охранении нашего полуострова и имеет искреннее желание помочь ей в этом необходимом деле. Всем известно, какие тяготы и лишения испытали ваши солдаты, освобождая нашу землю от турецкого владычества. Вот почему мы хотели бы облегчить их нынешнюю участь, доставив в зимнее время отдых и спокойствие.
— Каким же образом?
— Мы готовы взять на себя охрану берегов от неприятельских покушений.
Веселицкий не был военным человеком, но в разведывательных делах знал толк и хорошо понимал, что уступить в этом вопросе никак нельзя. Отдать охранение крымских берегов татарам — значит заложить мощную мину в основание всех здешних завоеваний. Лишившись своих глаз на побережье, российское командование останется в неведении турецких происков с моря и не сможет вовремя дать отпор неприятельскому десанту, если такой приключится. Надо было увильнуть от прямого ответа: сказать «да» Веселицкий не мог, а говорить «нет» не хотел, полагая, что время сжигать мосты еще не пришло.