— Добрый конь знатных денег стоит, — согласился Веселицкий. И добавил, заговорщицки понизив голос: — Тебе по приятельству скажу… Я могу походатайствовать перед его сиятельством о назначении тебе некоторой суммы в качестве ежегодного пансиона за сообщения о всех здешних делах.
Бекир неторопливо налил себе кофе и, поднося чашку ко рту, спросил с напускным безразличием:
— Деньги-то большие?
— Конфидентам при знатных дворах мы платим до девятисот рублей.
Делавший в этот момент глоток Бекир, услышав сумму, поперхнулся, затрясся в хриплом кашле, расплескивая дрожащей рукой кофе.
Веселицкий плеснул из кувшина в бронзовый стаканчик воду, протянул гостю, но тот, отказываясь, замотал головой.
Откашлявшись, Бекир стал утирать ладонью выступившие на глазах слезы. Но делал это слишком долго и тщательно, явно обдумывая услышанное.
Утеревшись, он снова налил кофе, молча отпил, затем пытливо взглянул на Веселицкого:
— Кто еще знает о нашем разговоре?
— Только эти стены.
— А твой переводчик? Ведь это он надоумил тебя.
— Почему ты так решил?
— Я видел его глаза, когда заходил в дом.
Веселицкий понял, что сейчас лгать Бекиру нельзя.
— Ты прав — он надоумил… Но я знаю его много лет. Это верный и надежный человек!
— Хан-агасы тоже считает меня верным.
— Чем же мне доказать свою, правоту? — развел руки Веселицкий. — Скажи, я сделаю!
Бекир неспешно раскурил трубку, несколько раз глубоко затянулся и, дохнув на канцелярии советника пахучим дымом, сказал коротко:
— Пиши Долгорук-паше…
В полдень шестнадцатого февраля к Веселицкому пожаловали ханские посланцы Мегмет-мурза и Темир-ага. Они объявили, что почти все старейшины уже прибыли в Бахчисарай, а ширинский Джелал-бей и мансурский Шахпаз-бей подъедут на днях.
— Старейшины приглашают вас на совет и просят проявить на нем дружеское понимание чувств татарского народа.
— Это как же?
— Просят не требовать подписания акта, что нашей вере противен, — сказал Мегмет-мурза.
Веселицкий качнул головой:
— Меня удивляет, что я — человек другой веры! — должен в который раз разъяснять почтенным старейшинам содержание Корана… Требуемый акт ни в малейшей степени не противоречит магометанскому закону. Я читал Коран на латинском языке со всеми толкованиями и не припоминаю ни одной статьи, которая могла бы послужить вам оправданием.
— Нет, противоречит, — бойко возразил Мегмет. — Если в городах, что вы просите, все мечети будут превращены в церкви — это ли не нарушение наших законов?
— Я сей пункт неопровержимым доводом отвергну. И вы будете вынуждены признать, что подобный вымысел совершенно не уместен между просвещенными людьми, — сказал Веселицкий, широким жестом обводя присутствующих. — Вот скажите мне чистосердечно: одного ли вы закона с турками придерживаетесь или между вами есть какой раскол?