Узнав от Чичагова об исчезновении турецкого флота из кубанских вод, Долгоруков — он Держал штаб в деревне Сарабуз, в пятнадцати верстах от Акмесджита, — решил на всякий случай укрепить береговые посты в Крыму и выдвинул вперед, к деревне Шумле, батальон подполковника Рудена из Московского легиона, приказав занять удобную позицию и ждать прихода главных сил. Однако Руден, увидев, что турки заняли окрестности Алушты, решил порадовать командующего своим рвением, нарушил приказ и повел батальон в атаку, надеясь сбросить янычар в море. Турки встретили легионеров таким жестоким огнем, что батальон, потеряв за полчаса 120 человек убитыми и ранеными, бесславно отступил.
Долгоруков, выслушав доклад о потерях, пришел в ярость — кричал, ругался, грозил примерно наказать непослушного подполковника, но остыв — простил его, отметив, что Руден совершил эту безрассудную атаку не по злому умыслу, а лишь горя ненавистью к коварному неприятелю.
Закрепившись в Алуште, Али-паша вечером выслал большой отряд янычар в сторону Ялты, где на следующий день намеревался высадиться сам. Татарские проводники всю ночь вели отряд лесной горной дорогой к деревне, и перед рассветом турки неожиданно атаковали ретраншемент майора Салтанова.
Бой шел до полудня. Батальон держался стойко, отбивая раз за разом наскоки татар и янычар. И лишь когда артиллеристы израсходовали все заряды, а к туркам подошло подкрепление, стало ясно, что дальнейшая оборона бессмысленна. Салтанов принял решение взорвать все пушки и пробиваться в сторону Балаклавы.
Один за другим прогрохотали, содрогнув горы, мощные взрывы, разметавшие орудийные лафеты, покорежившие толстобокие стволы. Салтанов построил солдат в штурмовую колонну, сам встал в ее голове и, с ружьем наперевес, первым бросился на прорыв.
Дорогу на Балаклаву закрывали татары. Лихие наездники, они плохо сражались в пешем строю — не выдержали плотного штыкового удара салтановцев и расступились. Батальон вырвался из окружения и ушел в горы, оставив на ялтинских склонах 200 солдат и офицеров, в том числе храброго майора Салтанова, зарубленного в рукопашном бою.
Быстрая потеря Алушты и Ялты больно ударила по самолюбию Долгорукова. За три года, прошедших со времени завоевания Крыма, это была первая неудача генерала. Привыкший к постоянным турецким угрозам вернуть утраченное владычество, Василий Михайлович никак не ожидай, что эти угрозы воплотятся в реальный десант.
Стремясь вернуть потерянные города, он оставил Сарабуз, провел Московский легион в Янисаль, дал ночь на отдых, а утром двадцать третьего июля бросил семь батальонов генерал-поручика Мусина-Пушкина на штурм Алушты.