Один татарин — высокий, горбоносый — выхватил из-за пояса саблю, ткнул Веселицкого в бок:
— Сойди с лошади, гяур!
Петр Петрович побледнел, обронил по-татарски:
— Ты, видно, сошел с ума… Знаешь, кто я?
Татарин надавил саблей сильнее — и снова:
— Сойди с коня!
Веселицкий почувствовал боль, оттолкнул татарина ногой.
Толпа злобно загудела.
Видя, что дальше проехать не дадут, Веселицкий спустился на землю. Его тут же окружили спрыгнувшие с лошадей офицеры и гусары. Над их головами угрожающе взметнулись татарские сабли.
— Не трогать! — крикнул Осман-ага, выжидательно наблюдавший за происходящим.
Татары, продолжая выкрикивать угрозы, неохотно расступились.
Резидент и свита снова сели на лошадей и по живому шумному коридору проехали к дворцу.
Ханские чиновники ввели всех в отдельную комнату, оставили одних. Едва они закрыли двери, стоявшие во дворе татары приложили к плечам ружья и стали стрелять в открытые окна.
Резидент и свита попадали на пол. Со стен на головы брызгами посыпалась штукатурка.
Когда выстрелы стихли, в комнату вошли Абдувелли-ага и Азамет-ага.
Веселицкий, чуть приподняв голову, прохрипел испуганно:
— По мне стреляли…
Абдувелли-ага шагнул к окну, жестами отогнал татар, перезаряжавших ружья.
Поддерживаемый офицерами, Веселицкий, кряхтя, поднялся на ноги и, отряхивая ладонью кафтан, спросил запальчиво:
— Для чего хан пригласил меня?.. Чтоб позор учинить?!
— Хан велел объявить, что находящееся в Крыму российское войско нарушило мир и теперь мы с вами неприятелями стали, — сказал Абдувелли.
— Этого не может быть!.. Позволь мне снестись с его сиятельством! Я от него уже пять дней никаких вестей не имею… Тогда я точно…
Веселицкий не договорил — в комнату заскочил чиновник и зачастил скороговоркой:
— Хан велел, чтобы резидент оставил при себе Нескольких людей, кого сам выберет, а остальных я заберу.
У дверей появились стражники с обнаженными саблями.
Веселицкий покусал губы и нехотя покивал своему конюшему, капралу и трем гусарам Черного полка.
Стражники увели их.
А чиновник прежней скороговоркой:
— Много ли казаков при почтовой службе состоит?
— Тридцать будет, — буркнул Веселицкий.
— Хан велел послать к ним человека сказать, чтоб вели: себя смирно.
Веселицкий кивнул вахмистру Семенову.
Тот, нервно ощупывая рукой эфес сабли, вышел за дверь.
Тут же появился другой чиновник.
— Хан приказал оставить при резиденте только пасынка и переводчика, а прочих отвести в другое место.
Веселицкий наконец-то сообразил, что его хотят лишить охраны, и запротестовал:
— Этих людей вы все отлично знаете! Они при мне не первый день состоят… Я не могу без них обойтись.