Утром место ночевки представляло собой огромное, засыпанное снегом, бугристое кладбище.
Отощавший барон Тотт, замотав побелевшее лицо шерстяным шарфом, едва шевеля стылыми непослушными губами, стал умолять хана прекратить этот безумный поход.
— Потери вашей светлости будут такими, что их не восполнят никакие приобретения, — сипел барон.
Керим-Гирей, сдирая с бороды сосульки, злобно накричал на него. Но понимая, что набег обречен, повернул войско к польской границе…
(Посланный Воейковым в Елизаветинскую провинцию секунд-майор Грачев объехал в марте разоренные земли и составил подробные ведомости понесенных убытков. Позднее — в реляции от 24-го апреля — Федор Матвеевич, основываясь на подсчетах майора, донесет Екатерине:
«Взято в плен мужского полу 624, женского 559 душ; порублены, найдены и погребены 100 мужчин, 26 женщин; отогнано рогатого скота 13567, овец и коз 17100, лошадей 1557; сожжено 4 церкви, 6 мельниц, 1190 домов, много сена и прочего…»)
Как ни опустошителен был набег татар на российские земли, но он не мог определить исход предстоящей войны, ибо она, по сути дела, еще не начиналась. Да и решаться все должно было не в коротких стычках с татарскими отрядами, а в баталиях с турецкими войсками в Молдавии и Валахии. Даже Крым, представлявший несомненную угрозу для России, при всей важности его стратегического местоположения, не мог стать полем генерального сражения, после которого победившая сторона продиктует поверженной свои условия мира. Главные силы турок были на юго-западе, и дорога к миру пролегала именно в тех землях.
Еще в минувшем декабре Захар Чернышев подготовил план действий каждой российской армии на предстоящую весенне-летнюю кампанию и передал его на утверждение Екатерине и Совету. Императрица в делах военных разбиралась плохо, поэтому полностью доверилась опыту и знаниям бывалого генерала — пятого января план был одобрен и в виде высочайших рескриптов разослан командующим армиями.
В большом, на шести листах, рескрипте, полученном Румянцевым, предполагалось, что турки станут действовать с двух сторон: «из Молдавии и от Хотина в Польшу и еще прямо к границам нашим». Кроме того, допускалась возможность турецкого удара со стороны Кубани с целью захвата и восстановления разоренной ранее крепости Азов. И если армия Голицына предназначалась для противостояния неприятелю «в первом месте», то Румянцеву надлежало защитить новороссийские и киевские границы от угрозы вторжения со стороны Крыма и Бендер.
Готовя свой план, Чернышев, разумеется, не знал, какой путь предпочтут турки, но, придерживаясь высказанного на ноябрьском заседании Совета мнения, считал, что они пойдут в Польшу на соединение с барскими конфедератами.