Второй армии по плану отводилась роль наблюдателя. Но наблюдателя активного: в случае, если Голицын из-за многочисленности турок не сможет «не только наступать на них, но и стоять противу в занимаемой зимней позиции», Румянцеву следовало выделить ему в подкрепление несколько полков из своей армии. Или же начать наступательное движение к Бугу, чтобы оттянуть на себя часть турецких сил и тем самым облегчить положение Первой армии.
Петру Александровичу план кампании не понравился. Нависнув над расстеленной на столе картой, он приговаривал негромко:
— Ошибся Захар… Недодумал… Конфедераты никогда не приведут дело к тому, чтобы турки большими силами вошли в Польшу. Даже для опровержения наших тамошних приготовлений… Не такие они дураки.
Стоявший рядом с командующим Долгоруков заметил уверенно:
— Польский собственный интерес состоит в сохранении от разорения — нашего иль турецкого — отечества своего. А для этого они станут понуждать турок направить все силы в российские границы. И тем не только отвлечь наши войска от Польши, но и восстановить свободу на своей земле.
— Вот именно, князь! — воскликнул Румянцев. — А коли так, то нет нужды ждать, покамест турки ударят первыми. Самим наступать надобно!.. И не на Хотин, как предписано Голицыну, а на Очаков!
Стоявший за спиной командующего адъютант Каульбарс не сдержался — полюбопытствовал осторожно:
— Но почему же на Очаков? Он же и в том, и в другом случае останется в стороне от движения турок.
— Хотин свое снабжение от Очакова имеет, — заскользил пальцем по карте Румянцев. — А тот через водную коммуникацию из самого Царьграда может получать изобильные припасы и в свое, и в хотинское укрепление. Вот и выходит, что ежели мы проведем действие против Очакова, то много выиграем над неприятелем, лишив его возможности черпать всякие пособия для войны. А значит — обессилим Хотин.
— А коль сперва все-таки Хотин?
— Взять его, конечно, легче. Но должной защиты своим границам мы тем не сделаем, ибо неприятелю всегда будет подпорой Очаков… Да и Перекоп забывать не стоит…
О своих раздумьях и предложениях Румянцев сообщил в Военную коллегию, однако Чернышев оставил план наступления на Хотин в силе.
Захар Григорьевич сам был боевым генералом и понимал, какую опасность представляет Перекоп, готовый в любое время выпустить на просторы «Дикого поля» многотысячную татарскую конницу. Поэтому он предусмотрел отправить во Вторую армию 20 тысяч волжских калмыков. По первой траве они должны были выступить с мест кочевий, дойти до Дона, а оттуда — подкрепленные несколькими полками и артиллерией из обсервационного корпуса генерал-поручика Берга — провести экспедицию к Сивашу и Перекопу, чтобы