— Во всяком случае, я прошу тебя некоторое время быть острожной, — сказал Даниэль.
Валери рисовала четвертого попугая с физиономией гангстера возле уже нарисованных трех попугаев.
— Будет сделано, — ответила она. — Каждый вечер я буду смотреть под кровать, прежде чем лечь спать. А ты не имеешь ничего против того, чтобы заказать мне еще один торт с засахаренными фиалками?
Он терпеливо курил вторую трубку, пока Валери давала волю своему аппетиту и грациозно поглощала заказанный тортик. Они были последними посетителями. Попугай заснул на своей перекладине. С обычной любезностью мадам Эмма подала счет. Они заметили, что она делала это не спеша и не выказывая нетерпения. В другом углу официант уже ставил перевернутые стулья на столики.
Они покинули ресторан. Был теплый субботний вечер, и на площади Пигаль кипела жизнь. Они подошли к открытой спортивной машине Даниэля. У него была слабость к скоростным машинам, и он любил свой «Триумф», элегантные формы которого располагали к быстрой езде.
— Ты хочешь еще куда–нибудь зайти? — спросил Даниэль. Валери слегка повисла на его руке.
— Мне хочется домой.
Они сели в машину и направились к улице Гей–Люссака. Даниэль был поглощен размышлениями. Он безмолвно вел машину и, казалось, не чувствовал мягкой руки Валери, гладившей его затылок.
Когда подъехали к дому Валери, он выключил мотор, и она посоветовала ему:
— Если тебя так занимает этот Дюпон, то посмотри список жильцов, он висит на двери у консьержки.
Даниэль вынул ключ зажигания и последовал за ней в дом. На двери комнаты консьержки висел лист бумаги примерно с двадцатью фамилиями. Он был прикреплен изнутри к дверному стеклу. Фамилии Дюпон там не было.
— Это полный список? — спросил Даниэль. Валери посмотрела еще раз.
— Да, здесь записаны все квартиранты. Твой Дюпон здесь не живет.
— Или назвался вымышленным именем?
— Возможно, он у кого–то снимает комнату или живет у своего друга. Я спрошу завтра у консьержки.
— Позвони мне тогда, пожалуйста.
Даниэль поцеловал Валери в щеку.
— Я хочу еще поработать. Спокойной ночи. И будь, на всякий случай, осторожна.
Она придержала его за палец.
— Кстати, об осторожности…
Она бросила на него долгий взгляд из–под длинных ресниц.
— Может быть, неосторожно с твоей стороны оставлять меня на ночь одну?
Она, выпрямившись, стояла перед ним. Под облегающим платьем он без труда представлял все контуры ее тела, которое еще долго не утратит своей привлекательности. Желание, как пламя, охватило его.
— Да, ты права, — сказал он и увлек ее к лестнице. — Я чувствую насущную потребность охранять тебя сегодня ночью.