– Ладно, сляпайте пока, что сможете. – Владимиру Александровичу требовалось время, чтобы навести справки. – А завтра прокатимся по «Скорой помощи» и больницам, пошепчемся… Из милицейских кое с кем потолкуем, куда задержанных доставляли, потом придется старыми связями потрясти, подергать ребятишек из СОБРа. Короче, разберемся! Время есть.
Но в этот миг ожил пристегнутый к ремешку пейджер. Кто-то настойчиво домогался майора Виноградова.
– Ох, не было печали… – Прочитав выползающую на дисплей условную фразу, он понял, что дома окажется не скоро. – Ребята, бросьте меня у метро, там – за поворотом!
– До завтра, Саныч! Может, довезти?
– Нет, мне близко. Завтра поговорим.
Но ни на следующий день, ни потом побеседовать им не пришлось. В трех кварталах от Большого дома старенький редакционный жигуленок с лета врезался в замерший на перекрестке панелевоз.
Оба – и пассажир, и водитель – скончались в больнице. Говорят, подвела мокрая мостовая – столкновения можно было бы избежать, сиди за рулем кто-нибудь поопытнее…
Впрочем, в день похорон Владимир Александрович еще был в городе. После кладбища даже успел на поминки – правда, не до конца, потому что пора было ехать в аэропорт.
Глава вторая
Нью-Йорк Сити
Если мы идем к цивилизованному миру, то когда-нибудь придем и к западной практике, при которой крупные и мелкие предприниматели предпочитают сотрудничать с полицией, а не с криминальными структурами. Это произойдет и у нас – в будущем. А пока мы существуем в мире диком…
Л. Константинов
– Вот, собственно, мы и на Бродвее…
Готовый к очередному шквалу впечатлений, Владимир Александрович усиленно завертел головой – и тут же столкнулся со встречным прохожим. Пришлось торопливо, но вежливо извиняться.
– Слушай, я все никак понять не могу – когда надо говорить «экскьюз ми», а когда «сорри»… – потирая ушибленное плечо, догнал Виноградов спутника. – Нам что-то в школе пытались втолковать, но не очень внятно.
– Элементарно, товарищ майор! – ухмыльнулся тот. – Если ты уже сделал гадость, скажи «ай эм сорри», а когда еще только готовишься – наоборот. Например, в сабвее протискиваешься к выходу – что будешь кричать?
– Экскьюз ми?
– Правильно! А вот если все-таки кому-то ногу отдавил, то сообщи, что очень сожалеешь…
– Спасибо, теперь, кажется, запомню. – Очередной урок практического языкознания подошел к концу. Можно было заняться осмотром достопримечательностей.
Неизвестно почему – то ли из-за того, что вышли они на самую знаменитую улицу Нью-Йорка не в самом выигрышном месте, то ли из-за дождя, – но какого-то особенного трепета Бродвей у Владимира Александровича не вызвал.