Виноградов закрыл глаза. Так тоже было больно, но все равно… Разглядеть что-то с пола он не мог, а для любого движения требовалось нечто большее, чем добрая воля.
«Так я и думал, – привычно разочаровался Владимир Александрович. – Опять киношники обманули – тоже мне, правовое государство. Никто не зачитывает никаких прав, не предлагает звонить адвокату… Все как у нас – сначала в морду, потом разбираются. И ни значков никто не предъявил, ни документов. Беспредел! Интересно, за кого эти козлы нас приняли?»
Майора бесцеремонно перекатили на спину. Обшарили и, не найдя оружия, ограничились остальным содержимым карманов. Кто-то зашелестел его документами:
– Владимир Виноградов?
Пришлось поднять веки.
– Да… – Где-то в недосягаемой высоте угадывалась физиономия одного из тех, кто подоспел уже после начала шоу и занимался Сергеем.
– Вы можете идти?
– Не знаю… – Хотелось бы поинтересоваться: куда? и зачем?
Но любопытство здесь вряд ли приветствовалось.
Вообще-то, кроме заплывшего уха и неприятных ощущений в предплечье, жизнь отравляли только впившиеся в запястья наручники. Тут ребята явно перестарались.
– Гоу, гоу! – Виноградова оторвали от пола и поставили на ноги. Придерживаемый под локоток, он направился в указанном направлении. Впереди еще двое волокли обмякшее тело Рэмбо.
То ли здесь привыкли к пальбе среди бела дня, то ли просто по причине послеобеденного времени все находились на работе, но в коридор не высунулся ни один из жильцов.
Только уже очутившись, к собственному запоздалому удивлению, на балкончике перед пожарной лестницей, он начал соображать, что к чему. Обрезанный телефонный провод, отсутствие комендантши…
Где-то на Оушн-парквей заголосила полицейская сирена, но к происходящему в доме мадам Беркович это не имело ни малейшего отношения.
Горе тебе, опустошитель, который не был опустошаем, и грабитель, которого не грабили! Когда кончишь опустошение, будешь опустошен и ты; когда прекратишь грабительства, разграбят и тебя.
Исаия, 33:1
– И вы-таки мне будете рассказывать про американцев! Да они скорее нефа президентом выберут, чем еврея…
Человека, сидящего за рулем, звали Леня, и, подобно большинству бывших советских граждан, он обожал говорить о политике. Причем политика интересовала его, начиная с уровня глобальных межгосударственных отношений, все остальное казалось мелким и не заслуживающим внимания.
Следующей по важности темой в монологах водителя были кошмарно высокие цены, и только потом – арабские террористы и погода.
– Это – банановые плантации… Вы ведь знаете, что такое бананы?