– Вот, слушайте. – Майор тем временем отыскал нужную страницу и с выражением продекламировал: – «…В тюрьме сознание своей невиновности очень пагубно влияет на человека – оно не дает ему притерпеться к обстоятельствам и подрывает моральную стойкость…» А, каково?
– Сильно написано.
Получалось, что если уж сидеть – то за дело и нечего корчить из себя девочку.
…Теперь «Слепящая тьма» валялась на застеленной койке Рэмбо, прочитанная обоими сокамерниками. Обсудить они ее не успели – прошлым вечером сосед был не в настроении, и в такие моменты «олимпиец» его просто-напросто побаивался. Он и утром не решился попросить книгу обратно – реакция могла оказаться непредсказуемой. Да и, собственно, какие тут литературные диспуты! С кем? С этим помешавшимся на собственных бицепсах контрабандистом? Удивительно, что Кестлера он вообще долистал до конца.
Бывший второй человек в аппарате одного из крупнейших районов нервно вскочил и прошелся по камере. Можно позволить себе! Рэмбо уже больше часа как вызвали и увели куда-то. В общем-то он со дня на день ожидал выполнения «двести первой» – так, по номеру статьи кодекса, называют процедуру, завершающую следствие… Получит свои восемь лет, освободится досрочно – такой на зоне не пропадет! А интеллигентному человеку? Да еще когда значительно за сорок и – жена, дети…
«Олимпиец» с тоской огляделся: камера на двоих, чуть не двадцать метров, телевизор, газеты свежие носят «за счет заведения»! Кормежка сносная, передачи из дома. Другие и на воле так не живут, что уж о нормальных уголовниках говорить… Но для него-то, человека с прошлым! Попавшего под жернова правосудия случайно, почти по недоразумению! Пусть по тюрьмам сидят кому положено – убийцы, насильники, хулиганы, но не такие, как он, – с заслугами, с творческим потенциалом…
– Ну? Что там? Зачем вызывали?
Дверь захлопнулась без пресловутого, многократно описанного в литературе скрипа и скрежета. Рэмбо, едва успевший шагнуть внутрь коридора, так и замер почти у порога камеры – и на лице его явственно читалось настороженное недоумение.
– Да-а, блин… – Мощная пятерня поскреблась за ухом.
– Чего там? – Таким сокамерника «олимпиец» видел впервые.
– Выпускают. Под залог! До суда.
– Под зало-ог? – Представить подобное было просто невозможно даже теоретически. Денежный залог – по «комитетскому» делу о контрабанде оружия? За человека, взятого с поддельными документами и к тому же не признающего своей вины? – Шутишь!
– Нет. Не шучу. – В голосе сокамерника не чувствовалось и намека на розыгрыш. – Велели вещи собрать.