– Все, – коротко подтвердил он.
– Ну, тогда начинаем выносить. Заходи, Пабло. Ты нам сейчас поможешь, – принялся распоряжаться Эдвард.
Цыганенок, однако, остался на месте, жестами призывая юношу выйти с ним вместе на улицу.
– Начнем с этого прятать, – ткнул он пальцем туда, где лежало тело грабителя.
– Согласен, – кивнул ему Эдвард.
Они забросали труп сеном и ветками, а затем подвезли повозку вплотную ко входу в дом, чтобы больше ничем не травмировать и без того убитого горем мальчишку. Эдвард был прав: в повозку не влезла добрая половина собранных им вещей, и даже самые из них ценные заполнили ее с верхом. Для надежности груз был прикрыт одеялами и накрепко привязан к бортам веревками, чтобы не потерять ненароком что-нибудь по дороге.
– Ну, – обратился Эдвард к мальчишке, – нам пора в путь.
– Я готов, – отвечал ему тот. – Но позвольте мне еще раз взглянуть на отца.
Эдвард вернулся с ним в дом, бережно отодвинул край покрывала с лица покойного. Мальчик встал перед ним на колени, пристально вглядываясь в навечно застывший профиль, затем коснулся губами холодного лба и, вскочив на ноги, с рыданием заключил в объятия Эдварда. Он дал ему время как следует выплакаться, а затем начал мягко подталкивать к выходу.
– Нам пора ехать. Сестры мои и так провели бессонную ночь, обо мне тревожась. Теперь надо все же вернуться до вечера.
– Да, да, конечно же, едем, – словно бы спохватился мальчик. – Простите меня. Я как-то совсем забыл обо всем, кроме своей беды.
– В лесу повозка мало места, – отметил Пабло. – Пустой повозка – тяжелый работа, полный повозка – совсем тяжелый работа.
Его замечание оказалось более чем справедливым. Пабло и Эдварду пришлось потратить немало объединенных усилий, прежде чем Билли с повозкой смогли протиснуться сквозь узенькую тропинку туда, где деревья росли пореже и можно было уже продвигаться с нормальной скоростью.
Два часа спустя Эдвард уже заключил в объятия Эдит, которая, первой заметив их приближение, выбежала из дома навстречу.
– Как же ты мог нас так напугать? – Она повисла на его шее, целуя попеременно то в одну, то в другую щеку. – Мы боялись, что тебя вообще уже нет.
– Лучше взгляни, какого я тебе нового друга привез, – быстро проговорил брат, опасаясь, что она вот-вот от избытка чувств начнет плакать.
– Ой! – мигом переключилась Эдит. – До чего же хорошенький! Гораздо красивее Пабло.
Цыганенок, дотоле взиравший на маленькую свою наставницу с улыбкой чуть ли не до ушей, разом надулся.
– Нет, мисси Эдит, я больше мужчина, чем он.
– Да, ты действительно больше мужчина, – кивнула она. – Но все-таки не такой хорошенький.