– Лучше б была, да, дружище? И лучше б курили и пили с самого утра?
Даль остановился, взял Зила за плечи и посмотрел ему в глаза.
– Лучше. Все что угодно лучше, чем так. – Под маской было видно, как шрам альбиноса, разорвавший кожу от левого виска до подбородка, побагровел по краям.
Лешему стало не по себе.
– Дружище, откуда ты все знаешь? – спросил он, чтобы скрыть смущение. – Ну, про этот район? Про карманников и банды?
Улица петляла из стороны в сторону, изгибалась и ветвилась подворотнями и тупиками, заваленными мусором. Неподвижный воздух там будто бы уплотнился, и тонжерр в тех закоулках осел зелеными сугробами и забил собой все щели. Развеянный над Мосом, он воздействовал не только на людей. Вместе с измазанными пыльцой насекомыми его склевывали птицы и слизывали с булыжных камней козы и свиньи, расхаживающие по улицам у хозяйских домов. Одурманенные люди сохраняли хотя бы видимость деятельности, а вот животные просто дохли через некоторое время. Тут и там то и дело попадались трупы скота и пернатых.
Мазнув взглядом по оплетенным диким виноградом развалинам довоенного еще дома, Зил отчего-то вспомнил, что в Щукарях тонжерр не только не убил его, но унял боль и чуть ли не мгновенно залечил раны. Что ж, судя по тому, что он увидел в Мосе, ему еще предстоит заплатить сполна за то волшебство.
– Я прожил тут много лет. Долгих-долгих лет, – сказал вдруг Даль. – В тот год случился неурожай, и родители продали меня в рабство. Как и все, мой хозяин знал: дожив до подросткового возраста, каждый альбинос становится говорцом. Он рассчитывал продать меня, когда я обрету дар. Тогда он заработал бы в разы больше, чем заплатил моим матери и отцу. Но он просчитался. Я взрослел, а дара у меня все не было и не было. Кормить меня бесплатно хозяин не собирался, и потому он сдал меня в аренду торговцам бодрящей смесью, продажа и употребление которой карается в первый раз отсечением рук, а во второй – головы. Как видишь, я жив и руки у меня на месте. Так что я повидал Мос не только из окна княжеского замка. Скрываясь от ратников, я узнал тут все входы и выходы, все лазейки и подвалы. Со мной в Мосе не пропадешь!
Солнце перевалило за полдень, когда над крышами домов показалась высокая башня княжеского замка. Говорят, она устояла во время бомбардировок Третьей мировой – такая крепкая, что ударная волна ее не взяла. Зил в это не верил. Наверняка башню заново отстроили уже после войны. Хотя зачем кому-то после самой страшной бойни на планете тратить время и силы на бесполезное, в общем, здание с замысловатыми кругляшами в верхней трети?.. Впрочем, в столице Зилу чуть ли не все казалось неправильным, надуманным, непригодным для жизни и до омерзения расточительным. И люди в Мосе жили нервные, торопливые, отвечающие коротко, не задумываясь, если они вообще удосуживались тебя заметить.