Ее очки с толстыми стеклами в сотый раз сползли с вспотевшего орлиного носа. Она поправила их, решительно ударив по позолоченным дужкам, одновременно подсчитывая суммы заказов.
— Пожалуйста, 32 доллара 56 центов, — шептала она, тыкая ручку в пучок светлых волос. Подавала гостям меню, а потом обмахивалась им. Из-за влажного воздуха ее футболка без рукавов прилипла к груди.
— Что? 32 доллара 56 центов?! — Клиент взревел, хлопая наполовину опорожненной кружкой пива по стеклянному прилавку.
Даллас кивнула, и обгоревший на солнце гигант, сдвинув на затылок черную бейсбольную кепку, свирепо вытаращился на нее. Она улыбнулась ему так же, как и прочим гостям. Его большие красные руки медленно начали пересчитывать пачку купюр — таких же мокрых и помятых, как он сам, его жена и дети. Денег не хватало.
— У тебя есть с собой деньги, лапушка? — обратился он к жене, чьи пухлые щеки, как и его, замечательно обжарило солнце.
Даллас прикусила губу, в то время как жена клиента поставила свою пивную кружку и стала рыться в кошельке. Из мешанины оберток из-под жвачки и ключей она извлекла на свет три рваных доллара и два двадцатипятицентовика — ура!
За ними, у задней стены перед темной кухней, собралась нетерпеливая толпа посетителей. За беспрестанно хлопающей дверью взвизгивали, тормозя, шины.
Боже правый! Напряжение Даллас росло. Она все поглядывала на часы под голубой неоновой вывеской. Где же Оскар? Что ей делать? Было безумием принимать заказы без него.
В столовой и на палубах теснилось бессчетное число столов. Ненакрытых столов было еще больше, чем накрытых. Вместо того чтобы работать, ее племянницы-близнецы Ренни и Дженни сражались за обладание телефоном. А одиннадцатилетний Патрик, как всегда, исчез. Ах, дети, дети!
Вот замерли последние звуки вестерн-баллады, и посетитель протянул Даллас деньги со следами песка. Пока она давала сдачу, к ней притопала шестилетняя Стефи. В ее темных глазах под черной челкой было выражение собственной значимости — как и положено носителю ужасных новостей.
Даллас озабоченно нагнулась к девочке.
— Оскар лежит на кушетке. Он не встал даже после того, как я ущипнула его. Вокруг полно бутылок, и от него снова плохо пахнет.
Стефи проговорила все это тихо, но Даллас расслышала каждый слог. Оскар в своем репертуаре. Опять надрался. Даллас захотелось спрятаться под прилавком на весь остаток ночи.
Но на прилавке появился счет черной бейсбольной кепки:
— Мэм, моя сдача?
— Стефи, беги и скажи Ренни, что я ее жду. Беги!
Угрюмая Ренни появилась на авансцене, и тут же два серебристо-седых наркомана вмешались в разговор: