— Отпустите ее, — скомандовала Даллас.
— Я не сделал ей ничего дурного. Глаза Даллас холодно блеснули.
— Отпустите ее.
Подобно Стефи, Даллас смотрела на Кристофера скорее как на врага, чем на спасителя.
— Клянусь, я не… — Он оборвал себя на полуслове. Бесполезно объяснять ей — он уже осужден и приговорен. Кристофер опустился на колени и очень осторожно поставил Стефи на доски.
— Стефи, дорогая, — нежно сказала Даллас.
И Стефи бросилась в тетины объятия. Даллас убаюкала девочку на своей груди. Кристофер сначала испытал неловкость, наблюдая за ними. Потом, вопреки холодности к нему Даллас, почувствовал к ней тягу. Она просто умела обращаться с перепуганным ребенком и знала, как ответить на все нетерпеливые вопросы малыша. Маргариту же, напротив, Салли раздражала. А его собственная знаменитая мать никогда не утешала и не ласкала.
Он вспомнил о долгих часах, проведенных Даллас наедине с Гордоном. Была ли она с ним тогда, когда Стефи бродила во сне? Маргарита принимала мужчину той ночью, когда Салли утонула. Ужас от гибели Салли вновь обуял его вместе со старой ненавистью. Он решил разобраться с Даллас.
Его низкий голос взорвал темноту:
— Где вы пропадали сегодня вечером? Почему не следили за девочкой?
Даллас изумленно взглянула на Кристофера. Он навис над ней. Все еще держа ребенка, Даллас встала:
— Я слежу за ней, но она иногда ходит во сне.
— Только мне не говорите об этом. Если бы я не услышал ее плач, она бы утонула. — Его лицо было мрачно. — Вы уединились с Пауэрсом.
— Несколько часов назад.
Кристофер уставился на нее взглядом обвинителя. Даллас опустила ресницы:
— Да кто вы такой?
Стефи перестала плакать и тоже набросилась на него:
— Он схватил меня и куда-то понес! — Маленькая девочка смотрела на него с подозрением. — Хотел похитить меня!
Кристофер ошеломленно воззрился на свою дочь: так вот чего она испугалась! Девочка интуитивно поняла его истинные чувства. Но признаваться он не собирался.
— И не думал! Я схватил тебя, потому что ты могла свалиться в воду!
— Ты хотел унести меня отсюда! — Стефи снова горько заплакала.
Но, прежде чем он успел сказать что-либо в свое оправдание, Даллас нагнулась и коснулась его ноги, а затем пятна крови на пристани. Ее нежное прикосновение согрело его.
— Нет, дорогая. — Она медленно поднялась. — Я.., я верю ему. Этот человек спас тебе жизнь. И сам поранился.
Стефи смотрела на его мужественное лицо, ноги, алую кровь на тетином пальце с недоверием.
— Тебе нужно поблагодарить этого замечательного человека.
— Никакой он не замечательный. Не буду его благодарить.