– Вперед марш! – скомандовал Ганнон.
– Отставить! – раздался чей-то голос.
Решив, что крикнул кто-то из братьев, юноша продолжал двигаться вперед. Мутт и остальные двигались следом.
– ОТСТАВИТЬ, Я СКАЗАЛ! – повторил голос.
Поняв, что это кто-то совсем другой, командир остановился.
Неподалеку какой-то ничем не выделяющийся солдат откинул капюшон своего плаща, и все увидели бородатое широкое лицо с одним глазом.
Раздался всеобщий изумленный вздох.
Первым отреагировал Ганнон.
– Смирно! – крикнул он, вытянувшись. – Здесь командующий.
Солдаты замерли по стойке «смирно». Братья и их товарищи сделали то же. Ганнибал подошел с непроницаемым лицом, и Ганнон ощутил беспокойство. У полководца была привычка ходить среди солдат инкогнито, наблюдая за боевым духом и настроением. После Канн такая практика, казалось, прекратилась. «До нынешнего дня», – подумал Ганнон. Его уверенность, что вел себя правильно, поколебалась. Ганнибал имел склонность сурово наказывать за нарушение дисциплины. Боги, что он сделает?
Ни Бостар, ни Сафон не могли посмотреть в глаза Ганнибалу, когда тот заговорил:
– Я давно знал о вашей враждебности друг к другу, но не знал, что она зашла так далеко.
– Командир, я… – начал было Сафон.
– Молчать! – Голос Ганнибала прозвучал как щелчок хлыста.
Провинившийся повиновался.
– Сафон, неистовый, но мужественный… Бостар, тоже храбрый, как лев, но более исполнительный… – Ганнибал поглядел на Ганнона, который содрогнулся под этим взглядом. – Это младший обычно ведет себя так, как ему нравится. Младший больше других нуждается в дисциплине – так я думал… – Он походил туда-сюда, дав братьям попотеть. – В обычных обстоятельствах я бы не обратил внимания на вашу потасовку, – наконец проговорил Ганнибал. – Но я был здесь и видел ее.
Ганнон уставился на братьев. Не у него одного захватило дыхание.
– Нехорошо, когда два командира моих фаланг дерутся между собой, как двое пьянчужек возле борделя.
Младший брат потупился, остро осознав, что ему придется принять любое наказание, какое Ганнибал наложит на них – и на него.
– Мне кажется, что клятвы, которую вас вынудили дать, достаточно для поддержания мира.
Всеобщее успокоение – и легкое недоверие, – хотя братья не посмели вздохнуть с облегчением.
– Если б мы были не на войне, я разжаловал бы вас в простые солдаты – в самом лучшем для вас случае. – Он посмотрел на Сафона и Бостара, которые смотрели пристыженно. – Однако мы на войне и на чужой территории. Командирам вашего уровня не найти замены. – Он предостерегающе поднял палец. – И все же инцидент не может остаться без внимания. Поэтому, несмотря на вашу клятву, я разлучу вас. Навсегда.