Сначала Ганнон и Аврелия продвинулись не далеко. Юноша планировал идти вдоль южной стены города, где она змеилась вдоль гор от крепости Эвриал к морю. Стадий через пятнадцать придется спуститься по склону вниз, в окруженный стеной пригород Неаполь, где Ганнон надеялся найти убежище. Однако если он уже пал, то не так далеко Ахрадина с ее мощными укреплениями. План казался превосходным, но, к возрастающему разочарованию Ганнона, не он один имел такой план. В трех стадиях узкая немощеная улочка в тени высокой стены была забита людьми. Тут двигались целые семейства – дедушки и бабушки, матери и отцы с перепуганными детьми, взрослые несли на спине самое ценное из своего имущества. Собаки – семейные любимцы – бегали меж группами, сопя носами и непрестанно лая. Один оптимист решил взять с собой жирную свинью на веревке. Она хрюкала, выражая недовольство толпой. Ганнон рассмеялся, когда чушка вскоре решила, что с нее хватит, и убежала в переулок, оставив хозяина бессильно ругаться с обрывком веревки в руке. Лавочники и ремесленники пробирались, сгибаясь под тяжестью товаров, инструментов и, судя по звону, мешков с деньгами. Двое купцов даже нагрузили доверху запряженные волами повозки, которые перегородили почти всю улицу.
– Болваны, – пожаловался Ганнон Аврелии. – В такое время нужно спасать свою шкуру. Но они не понимают!
– Ты солдат, Ганнон. Ты интуитивно понимаешь, что делать в такой ситуации. А простые люди – нет.
– И это их погубит, – заявил юноша более грубо, чем сказал бы, если б они не были в такой опасности. Если б он не запретил возлюбленной разыскать Элиру и не настоял, чтобы она оставила кота. – Таким шагом мы никогда не доберемся до убежища.
– Куда мы? – спросила Аврелия, когда они нырнули в такой узкий переулок, что человеку потолще пришлось бы передвигаться здесь боком.
– Понятия не имею. На самом деле, не важно – лишь бы удалиться оттуда, где мы были. – Ганнон мог себе представить, какая начнется резня, если там появятся легионеры. – Нам нужна другая улица, идущая на юго-восток, к Неаполю и Ахрадине.
Женщина неуверенно улыбнулась, но у Ганнона не было времени убеждать ее. У него ни на что не хватало времени.
Вскоре они нашли улицу, ведущую туда, куда нужно, но она оказалась заполнена еще плотнее, чем улица вдоль стены. Вопреки своим планам, но предполагая, что там народу будет меньше, Ганнон повел свою пассию на север, к центру города и к римлянам. На какое-то время хитрость сработала. Они прошли через заброшенный рынок, окруженный лавками и храмами, и попали в жилые кварталы, застроенные трех- и четырехэтажными домами. Большинство жителей уже сбежали, и остались лишь упрямцы, старики и мародеры. Последние посматривали на Аврелию похотливыми глазами. Сначала обнаженный меч Ганнона и его свирепый вид отпугивали подонков, но когда они собрались впятером, их мужество вдруг возросло. И так же быстро покинуло, когда двое захлебнулись собственной кровью. Оставив выживших стоять в потрясении, Ганнон потащил Аврелию прочь.