Тихий стук помог Аврелии снова взять себя в руки, и она вытерла слезы.
– Войдите.
Внутрь проскользнул Агесандр. Его темные глаза впились в тело Атии, и он сжал губы.
– Значит, умерла… Хотя это стало для нее облегчением, я сочувствую вашей утрате.
Аврелия в знак признательности наклонила голову.
– Я хочу, чтобы ты пошел на Форум и на рынки. Найди каменщика, с которым она говорила. Нужно построить гробницу.
– А где?
– Я займусь этим. Есть юристы, обслуживающие продавцов таких участков. Нужно также нанять музыкантов и актеров на похороны. Тело может нести кто-нибудь из домашних рабов.
– Это будет честь для них. Я тоже хотел бы участвовать в этом, если позволите.
Как она могла отказать ему?
– Хорошо.
– Благодарю.
– Мать хорошо говорила о тебе перед смертью, она высоко тебя ценила.
Агесандру было приятно слышать такие слова.
– Я всегда старался изо всех сил, сначала для вашего отца, а потом для матери.
Казалось нелепым говорить об этом над телом Атии, но Аврелия чувствовала, что он должен знать.
– За службу ты будешь награжден получением свободы. И не только. Ты будешь освобожден от всех обязанностей перед семьей. Таково было последнее распоряжение моей матери.
В его глазах вспыхнуло удивление, а потом радость. Он подошел к ложу, взял руку Атии и с величайшим почтением поцеловал, прежде чем положить обратно на одеяло. Когда он выпрямился, то оказался очень близко к Аврелии. Ей потребовалось все свое самообладание, чтобы не отступить.
– Вы будете рады, что я ушел, – сказал Агесандр.
Несмотря на свой страх, она встретила его взгляд.
– Да. Мы оба знаем, почему. Суни не представлял угрозы для нашей семьи.
– Я с этим не согласен, как была не согласна и ваша мать, – бесстрастно ответил он и продолжил: – Если все документы будут готовы в срок, я уйду сразу после похорон.
«Ты еще не свободен», – злобно подумала она, но не хватило сил, чтобы спорить.
– Все будет устроено. Ты отправишься в Сицилию?
– Да, если найду корабль, согласный меня взять.
– Там будет опасно. Идет война.
– Ничего. Я собираюсь поступить в легионы кем угодно.
В ней вспыхнула злоба.
– Карфагеняне, с какими ты встретишься, будут невиновны в убийстве твоей семьи.
В нем тоже поднялась злоба.
– Мне все равно! Все они паршивые псы, их надо убивать.
Аврелия задрожала от ярости. Она подумала о Ганноне, которого Агесандр ненавидел, и постаралась отогнать страх за него. Он служит на материке. Даже если ее друг когда-нибудь окажется в Сицилии, у него мало шансов встретиться с Агесандром. Это не остановило мелькнувшей – с чувством вины – мысли отказать сицилийцу в свободе. Но желание матери, высказанное на смертном одре, нельзя не исполнить. Хозяйка не имела ни малейшего желания навлечь на себя кару богов. Собрав все мужество, она сказала: