Когда она открыла глаза, на соседнем балконе, через полутораметровый пролет, стоял Арсен. Он смотрел на нее серьезно и внимательно, будто пытался в ней кого-то угадать.
– Где же Эма? – спросила Анита.
Арсен пожал плечами, не отрывая от нее своего теплого, темного взгляда.
– Она там… с Юркой… Ей уже все равно с кем.
– А тебе?
– Мне никогда не все равно, – сказал Арсен, глядя ей прямо в глаза, и Аните вдруг стало ужасно горячо. Она шагнула назад.
Арсен легко, как огромный черный кот, перемахнул через перила, прыгнул и оказался рядом с нею на ее балконе. Он взял Аниту за подбородок, поднял ее лицо к своему.
– Не вздумай спорить, – сказал он.
Он накрыл ее рот своим, и Анита как будто исчезла, растворилась в горячем потоке. Они шагнули в комнату, упали на кровать, срывая друг с друга одежду. Тела двигались, набирая ритм, а самой Аниты при этом как бы и не было, была лишь слегка помнящая себя блаженная пустота, и от этого стало так мучительно хорошо, что она не смогла удержать крика.
И снова.
И снова.
Она проснулась голой, на сброшенном на ковер одеяле. В балконную дверь лился желтый фонарный свет.
– Откуда ты взялась, чудо такое? – спросил Арсен. Он лежал рядом и улыбался. – Почему я тебя раньше не встречал никогда? я же по всему Городу работаю, много людей вижу. Ты кем работаешь?
– Была секретарем в мэрии, – сказала Анита. – Теперь буду продавщицей в «Эксперименте». Знаешь супермаркет за площадью Ганди?
– Ну, значит, познакомились бы не сегодня-завтра, – улыбнулся Арсен. – я продукты доставляю от фермеров в магазины Города. В «Эксперимент» мясо подвожу. Овощи сезонные. У тебя какие любимые?
– Помидоры, – сказала Анита мечтательно, сглатывая и вдруг понимая, какая она голодная. – У нас в Краснодаре были летом такие вкусные, мясистые, сочные, знаешь?
– Ха! – усмехнулся Арсен, вытягиваясь на полу и забрасывая руки за голову. – Краснодарские помидоры – ерунда против армянских! А как моя бабушка их мариновала – ах! Знаешь, с кинзой и острыми перчиками?
– Что же ты сюда сбежал от своих помидоров с перчиками? – язвительно спросила Анита и тут же пожалела, мысленно бросилась вслед за слетающими с губ словами – удержать, поймать, прежде чем они вонзятся в эту смуглую грудь.
– Прости, прости, – зашептала она, потянулась поцеловать, загладить свою оплошность – ведь нельзя о таком спрашивать, это почти как о Наставнике спросить, как обнажиться заставить, да не по-постельному, а куда глубже.
Арсен усмехнулся, будто понял ее испуг и порыв. Прижал ее плечи к полу, бросил свой горячий вес сверху.