Следопыты застыли, наблюдая, как колесо стремительно приближается и затмевает собою небо.
– Выдержит? – быстро спросил Горбовский.
– Это же армированный хитинит, – удивился Яков.
– Я про гостя, – поморщился Горбовский. – Интересно, ударит или нет? Сейчас… Нет, не посмеет…
Колесо подскочило, гигантской тенью воспарило над глайдером и, развернувшись боком, рухнуло перед кабиной – тридцатиметровым, бешено вращающимся вентилятором перегородило дорогу. Почва содрогнулась. Кондратьев почувствовал себя так, как будто его запихивают в аэродинамическую трубу. Сработала защита, глайдер вильнул вправо, прыгнул с места. Они обернулись: в небо, вспухая, поднималось грязное облако пыли. Взметнулся веер из комьев земли, что-то пробарабанило по блистеру – колесо разворачивалось. Машина ещё парила в первом прыжке, а оно резко отклонилось и, оставив после себя воронку, сокращая дистанцию, по дуге рванулось наперерез.
– Сергей Иванович, голубчик, маневрируйте, – отрывисто произнёс Горбовский. – Вы видите, нас не пускают… Оазис. Мы должны туда попасть.
– Держись, – крикнул Кондратьев.
– Мы же не дети! – с достоинством крикнул Вандерхузе.
«Всегда хотел подёргать Якова за его верблюжьи бакенбарды, – подумал Кондратьев и вцепился в штурвал. – Всегда хотел быть пилотом, любил скорость. И какой русский не любит быстрой… М-да… Мечтал попасть в звёздную – попал. Хотел отвлечься от китов и… попал». Он почему-то вспомнил: стремительные обводы «Хиуса» посреди космодрома, тёмные грозовые облака, группа обнявшихся перед фотонным кольцом позирующих людей, лица крупным планом – Юрковский, Быков, Дауге, Мехти… «Постой-ка, – встревожился Кондратьев. – Почему Мехти? Его не было в том экипаже. Он погиб. Там был»… И вдруг в памяти всплыло: «Бойтесь красного кольца. Не приближайтесь»… «Кольцо. Это то же самое колесо… Пурпурный цвет… Радиоактивность. Цепная реакция. Вот дьявольщина!»
Гудение сменилось рёвом водопада. Колесо выскочило, нависая слева кровавым смерчем. Глайдер как загнанный скакнул «свечкой» вверх. Ремни заскрипели, впиваясь в плечи. Кожу лица потянуло вниз… Да… позабытое ощущение.
«Вот вам, – мелькнуло в голове, – рывки, вибрации, толчки. И героическое напряжение мышц. Д-принцип у них, понимаешь. И почему – загнанный? Это ещё кто загнанный? Они прыгают? Мы тоже так умеем. У вас масса, разгон и кинетическая энергия? А у нас, товарищ шершень, антиграв». – И выжал форсаж.
Глайдер взмыл в очередном прыжке в небо, проскочил в полуметре у преследователя перед «носом» и по пологой дуге начал опускаться. По курсу, как игрушки с новогодней ёлки, расцвели и рассыпались на искры гирлянды огней. Мелькнули взметнувшиеся вверх членистыми паучьими ногами розовые, в белых помпончиках кляксы и косогор, заполненный марширующими в гору шестигранниками. Засверкала блестками рябь воды…