Довольный успешным разрешением вопроса, он зажег трубку и проговорил, потирая себе руки:
— Милый мой, ты изумительный секретарь редакции.
* * *
…Онисим Кош только что заснул, когда посыльный «Солнца» позвонил у его двери. Он сразу проснулся, прислушался, думая, что это, может быть, сон, но после второго звонка поднялся с кровати и спросил:
— Кто тут?
— Жюль, посыльный «Солнца».
— Подождите минутку. Я открою.
Он зажег свечу, накинул халат и открыл дверь, порядочно рассерженный:
— Что случилось, чего вам от меня нужно?
— Господин Авио просит вас немедленно приехать.
— Ну, нет! Да он шутник, твой господин Авио! Еще и пяти часов нет!
— Извините, уже пять часов и двадцать минут.
— Пять часов двадцать! В такой час не стаскивают добрых людей с кровати. Скажите ему, что вы меня не застали дома… До свиданья, Жюль.
И он толкнул его к выходу.
— Что же, я уйду, — проговорил Жюль, — только все же я думаю, что дело важное, все насчет этого…
— Насчет чего?
Жюль вынул из кармана еще не просохший номер газеты, свежие чернила которого прилипали к пальцам. Он раскрыл его на третьей странице и показал в самом низу ее, в отделе последних известий, описание убийства на бульваре Ланн. Пока Кош пробегал глазами эти строки, он прибавил:
— Это известие передано нам по телефону, когда газета была уже почти набрана. Если это не утка, то тип, который сообщил все это, наверное, заработал в одну ночь двадцать пять франков.
— Двадцать пять франков?
— Ведь не нам же одним он позвонил. Очевидно, он рассказал свою историю всем утренним газетам и теперь явится в кассу и получит плату. Я сам это проделал во время пожара на благотворительном базаре. Я стоял возле на улице… Только тогда я имел дело с вечерними газетами, а из них только две платят…
— Конечно… конечно, — проговорил Кош, отдавая ему газету. — Вы умный малый, Жюль!..
А сам подумал: «Дурак!»
Потом прибавил:
— Да, это, вероятно, насчет этого, скажите господину Авио, что я сейчас буду. Только оденусь…
Оставшись один, Кош начал смеяться. В самом деле, не смешно ли было, что ему пришли сообщить эту новость? В первую минуту он и сам удивился. Два или три часа крепкого сна заставили его забыть волнения этой ночи. Он пришел в недоумение, для чего его зовут, и понял только тогда, когда Жюль развернул газету. Положительно все устраивалось как нельзя лучше. Он было опасался, чтоб это дело не поручили другому, что непременно парализовало бы его свободу действий. Теперь же все карты были в его руках.
Продолжая раздумывать, он одевался. В нетопленой комнате было холодно; он надел фланелевую рубаху, толстый костюм и теплое автомобильное пальто. Надев шляпу, ощупал карманы, удостоверился, что ничего не забыл. Проходя мимо комнаты консьержки, он крикнул, чтобы ему отворили, и услышал сонный голос, ворчавший за дверью: