Доктор Флореско вышел из парадного, сел за руль маленькой черной машины, а госпожа Мегрэ не могла оставить мальчика и пойти извиниться перед врачом. К тому же ее мучила мысль о томившемся на плите курином рагу. Мегрэ сказал, что придет обедать скорее всего в час дня. Быть может, лучше было бы обратиться в полицию? Но для этого опять-таки следовало покинуть сквер. Впрочем, сделать сие не представлялось возможным: мать ведь сойдет с ума от беспокойства, если, вернувшись, не застанет ее с ребенком на месте. Бог знает куда она тогда побежит и где они в конце концов смогут встретиться. А оставить двухлетнего малыша одного посреди сквера, в двух шагах от пролетающих мимо автобусов и машин госпожа Мегрэ тоже не могла.
— Извините, месье, не скажете ли, который час?
— Половина первого.
Рагу наверняка уже начало пригорать, а Мегрэ должен вот-вот вернуться. Впервые за многие годы совместной жизни он не застанет ее дома. Да и позвонить ему невозможно, поскольку опять-таки пришлось бы идти к телефону в баре напротив. Вот если бы мимо снова прошел тот же или какой-нибудь другой полицейский, она бы представилась и попросила позвонить мужу. Но, как назло, в поле зрения не было ни одного блюстителя порядка. Госпожа Мегрэ вставала, садилась, оглядывалась по сторонам — повсюду ей мерещились белые шляпки, но ни одна из них не была той, которую она ждала. В течение получаса она насчитала более двадцати белых шляпок, причем обладательницы четырех из них были к тому же одеты в синие английские костюмы.
* * *
В одиннадцать часов утра, когда волнения госпожи Мегрэ, прикованной в Антверпенском сквере к ребенку (чьего имени она даже не знала), еще только начинались, ее супруг комиссар Мегрэ надел шляпу и вышел из своего кабинета. Он сказал несколько слов инспектору Люка и, бурча что-то себе под нос, направился к небольшой двери, соединявшей помещение судебной полиции с Дворцом правосудия.
Примерно с того времени, как госпожа Мегрэ занялась лечением зубов, визиты во Дворец правосудия стали для комиссара повседневным мероприятием. Он дошел до той части здания, где находились кабинеты судебных следователей. Тут, в коридоре, на скамьях всегда сидели странного вида люди, причем некоторые из них — в сопровождении двух жандармов. Мегрэ постучал в дверь к следователю Досе ну.
— Войдите.
Досен был самым высокорослым судебным чиновником в Париже, и казалось, что он своего роста стесняется, а еще больше стесняется того, что всем своим видом напоминает аристократическую русскую борзую.
— Садитесь, Мегрэ. Курите, пожалуйста. Вы читали в утренней газете статью о деле, которое мы ведем?