мый намордник, сипел, пытался выдохнуть огонь — но, разумеется, у него ничего не получалось.
Ирма, несмотря на разрешение Соллей, отдыхать не стала. Вытянувшись и поджав губы в подражание чародейке, вычаровала прямо перед собой небольшое зеркальце и принялась поправлять растрепавшиеся волосы. Лучше было б создать точную копию себя, которую можно поворачивать, крутить туда-сюда, тогда сразу видно, как выглядишь — со всех сторон, но такое у неё пока не получалось. Только туманное зеркальце.
Соллей подплыла, как всегда, не касаясь земли пальцами ног, закутанная в плащ из собственных густых волос.
— Неплохо. — Она кивнула на плавающее перед Ирмой зеркальце. — Поскольку эти чары я тебе не показывала, делаю вывод, что ты заглянула в кой-какие книжки из нашей библиотеки. «Все заклятья младой чаровницы», так? Не рано ли, дорогая моя?
Ирма покраснела. Да, заклятья там были... мягко говоря, и впрямь способные вогнать в краску. Читала она их с часто бьющимся сердцем; попыталась повторить, но хорошо получалось пока только вот это, с зеркалом.
— Простите, госпожа Соллей. Если вы скажете, я больше не буду.
Волшебница улыбнулась.
— Мы превыше всего ценим свободу, Ирма. И ответственность, что приходит с нею. Соразмеряй сама эти две вещи. Я не твоя мать, чтобы давать указания и воспитывать. Я учу тебя магии и требую, чтобы ты повиновалась мне в этом. Что касается остального... меня оно не трогает, ровно до тех пор, пока не начинает препятствовать нашим занятиям. Всё ясно?
— Да, госпожа. — Ирма поспешно сделала книксен.
Ник Перумов
158 -и—•—•—•—н~н—■—•—■—н-и—• ♦ •—
— Что ты сделала не так с драконейтом?
Девочка захлопала глазами.
— Не так? Но, госпожа Соллей... вы же сами сказали — «отлично»...
— Отлично от других. Не задирай нос, моя маленькая гордячка, это будет мне мешать, да и тебе тоже. Что, не видишь?
Ирма опустила голову. Проклятье, где, ну где она ошиблась?!
— Ты слишком сильно ударила его в самом начале. Ударила и взъярила, пришлось почти что оглушить, сильно рискуя повредить мозг, а он у драконейта и без того не слишком хорош. Когда повалила, принялась душить — помнишь? Куда резче, чем следовало. Опять же, едва не сломала ему трахею. Почему?
Ирма с досадой поджала губы. Сказать? Признаться честно, как она злилась, какая ярость охватила её, когда она представила, что вместо драконейта опрокидывает, связывает и взнуздывает эту заносчивую гордячку, Клару Хюммель?
Она не знала, почему так злится.
И от госпожи Соллей, разумеется, это не укрылось
— Сердишься? — Прохладная ладонь легко-легко коснулась плеча ученицы.