— Народ пока ничего не знает, — возразил приор, не тронутый рассказом, как, впрочем, и остальные члены Коллегии.
— Но скоро узнает, — заявил дон Беницио.
Богослов вмешался и спросил:
— Кто является прямым и непосредственным виновником смерти Филиберты?
— Ее дядя кардинал. Я не колеблясь называю его имя.
— Правильно, — подтвердил дон Рескалли. — Филиберта была по приказу кардинала заточена в монастыре Святой Троицы. Я помню об этом, потому что весть о заточении вызвала большое волнение в народе.
— Волнение, которое несомненно повторится в гораздо более опасной форме, когда народ узнает правду, — прибавил дон Беницио.
— Принимая во внимание изложенные обстоятельства, — заявил приор, — что намерена предпринять священная Коллегия?
Священник, до тех пор молчавший, потребовал слова. Он был мал ростом, широк в плечах, и серые глаза его жестко блестели из под рыжих бровей; губы его были жирны и чувственны.
— Пожалуй, — предложил он, — дело следовало бы представить на рассмотрение папского и императорского двора. Положение Трентинского княжества с каждым днем становится опаснее. Смерть Филиберты, ответственность за которую пала на голову Эммануила Мадруццо, является последней каплей, переполнившей чашу. Над кардиналом Трентинским надо назначить опеку и поручить ее человеку, который умеет управлять, а не проводить дни и ночи на ложе любовницы. Иначе землю нашу охватят бунты и восстания, погибнут и княжество, и церковь, и народ.
— Народ, — прервал дон Беницио, — ненавидит Клавдию. Весь род Партичеллы нужно удалить из пределов княжества.
— Боюсь, что это не так-то легко сделать, — заметил приор.
— Попытаемся добром убедить ее оставить княжество, — настаивал дон Беницио. — А если добром не удастся, припугнем. Момент для этого теперь самый подходящий.
— В таком случае, миссию эту лучше всего возложить на тебя, — предложил приор. — Ты личный секретарь кардинала, тебе удобнее это сделать.
— Охотно возьмусь, если святая Коллегия согласна оказать мне доверие, — ответил дон Беницио, и лицо его просияло.
— Итак, постановлено, — объявил приор: — мы отправляем спешное и обстоятельное послание папе и императору, прося его безотлагательно вмешаться в дела княжества. Тем временем постараемся, чтобы народное нетерпение не приняло слишком острых форм. Наш долг творить мир и общее благо. Если же события окажутся сильнее нас, я созову вас… А теперь разойдемся, куда кого призывают долг и обязанности.