Так как в Калинине в спальный вагон было продано всего два билета, не было ничего удивительного, что оба пассажира оказались в одном купе. Важный, усатый проводник помог Саше занести его чемодан и уложить его в ящик под полку.
- Почитать что-нибудь, товарищ пассажир? - поинтересовался он, не ожидая ответа, но к его удивлению мальчик попросил свежие газеты.
- 'Правда', 'Известия' и 'Ленинградская правда' у нас свежие, а вот московские, извините, вчерашние, - на всякий случай предупредил он, но мальчик только кивнул и сразу погрузился в чтение.
Михаил Ефимович тоже попросил 'Правду', сто грамм и бутерброд с колбасой. Удивительный пионер, услышав заказ, поднял голову:
- А здесь можно поесть заказать?
- У нас буфет есть - с достоинством ответил проводник. - Можем, например, пирожок организовать, товарищ пассажир, чайку там...
- Кофе у вас есть? - не дослушав, спросил странный мальчик. - Пожалуйста, две чашки черного кофе, покрепче, без сахара, потом... Минералка у вас есть?
- Нарзан.
- Бутылку Нарзана, три бутерброда. Пирожки с чем?
Проводник посмотрел на пионера и более человечным тоном произнес:
- С яблоками и с малиной. А еще можно сосиски с горошком разогреть... - И на всякий случай пояснил, - Сосиски - это такие колбаски маленькие. Вкусные, горячие. Ты, товарищ, в своем детдоме таких и не пробовал никогда. Эдакое диво не во всяком ресторане подают. Вот разве...
Михаил Ефимович заметил, что пионер собрался, было, прервать проводника в самом начале его оды сосискам, но услышав про детдом, передумал и лишь сказал коротко:
- Давайте. Сколько всего с меня?
Заказанный ужин стоил три рубля двадцать семь копеек. Саша вынул из кармана курточки пять рублей, полученных на сдачу в кассе, и снова углубился в чтение. А Михайлов продолжал поглядывать на него из-за газеты. Мальчишка как мальчишка. Лицо правильное, словно с плаката взгляд острый не зашуганный. Интересно, а с чего проводник решил, что парнишка - приютский? Михаил Ефимович одним махом осушил принесенные сто грамм, зажевал бутербродом, а проводник в это время расставлял на столике в купе бутылку с нарзаном, стакан, чашку с кофе, стеклянную горчичницу с блестящей крышкой...
Пионер, не поморщившись, единым духом выпил чуть не полчашки кофе и принялся за бутерброды. Ел он жадно, словно бы не разбирая вкуса, при этом не отрываясь от газет. 'А быстро же, чертяка, читает, - подумал Михайлов. - Вон, Центральную 'Правду' уже осилил - за 'Ленинградку' принялся...'
Проводник тем временем принес еще одну чашку кофе, поинтересовался, когда подавать сосиски, высыпал на стол сдачу мелочью и вышел из купе. Михайлов поторопился за ним: