– Ничего, – махнул рукой тот. – Просто проследите, чтобы мой дедушка оставался живым так долго, как только возможно.
Врачи также предупредили его, что при новейших системах жизнеобеспечения вполне возможно, что он переживет их всех.
– Отлично, – кивнул внук. – Мне нравится думать о нем как о семейном памятнике.
Но врачи снова предупредили его – такое продолжительное лечение будет стоить очень и очень дорого.
– Подойдет, – кивнул тот, извлекая на свет пять толстенных стопок стодолларовых банкнот. – Деньги для нас не препятствие.
Предупреждать больше было не о чем. После проверки банкнот на подлинность эскулапы выразили надежду, что дедушка мистера Николса проживет в блоке интенсивной терапии долгую и полную жизнь – и, разумеется, мистер Николс и его батюшка смогут навещать его, когда захотят.
– Э-э, понимаете, – замялся Римо, – мы с отцом надолго уезжаем из города. Так что уж проследите, пожалуйста, чтобы дедуля тут не загнулся.
Врачи с сочувствием и пониманием отнеслись к просьбе и пожелали всего наилучшего мистеру Николсу и его отцу – хотя казалось маловероятным с медицинской точки зрения, чтобы этот высокий, светлокожий и темноволосый англосакс произошел от маленького, седого, с желтой кожей корейца.
Выйдя из госпиталя, Римо и Чиун направились обратно в отель.
– Хорошо, что ты не стал платить золотом, – заметил Чиун. – Китайцы этого недостойны.
– Бумага им вполне подошла, – ответил Римо. – И кроме того, мы и так прекрасно проведем время, объясняя Смитти, на что мы угрохали такую кучу монет.
– Скажи, что мы все вернем. Это смягчит сердце императора, – посоветовал Чиун.
– Интересно, как именно? – осведомился Римо. – Там было двадцать пять тысяч долларов. Веселенькая цифра.
– И совершенно ничтожная в сравнении с тем, что ты будешь иметь, если на будущей неделе доставишь наконец мою гениальную драму на телевидение. Она принесет мне несметные сокровища – а твоих трех процентов будет как раз достаточно, чтобы вернуть императору долг.
– Моих что?
– Твоих четырех процентов, – поправился Чиун.
– Моих как?
– Твоих пяти процентов, – вздохнул Чиун, и, отвернувшись, пожаловался уличной стене: – Эти агенты – настоящие грабители!