-Ну, много на что было посмотреть. Партизаны твои, из "серых шеек", что с ружьями ходят и палками машут.
- А еще? Подумай...
- Кольца?!
- О! Лагерь спасения имеет девять 'колец' палаток и времянок. И, если ты заметил, раньше он имел как минимум двадцать таких колечек. Было двадцать, а стало пять!
- А люди?
- Люди?! А люди сами ушли, - те, кто смог или захотел. Мы ж не уроды?! Ольховский, когда эвакуация из города началась эвакуация, то планировалось вывезти через речь-порт баржей тысячу, а по факту получилось все семь. Это, не считая автотранспорта и вертолетов. Люди умудрялись к нам пробираться до последней минуты эвакуации. Ну, или мы снимали их с балконов, если они махали и просили.
- Ну?
-Лапти гну, - Кравчий невесело ухмыльнулся, - было тут около десяти тысяч человек первые две недели, а сейчас чуть больше тысячи. Остальные рассосались. Социальный отбор - налицо. Кто мог прожить без этой кормушки - ушел, а кто нет - остался. И кто остался?! - Больные, бабы, инвалиды и прочие иждивенцы. И далеко не всех их мы можем припахать в силу чисто физической немощи, возраста или болезни. И ведь это далеко и далеко не все!
- У Вас есть еще один лагерь?
- У НАС - нет. Но ты помнишь Бортника? - По лицу собеседника Кравчий понял, что Ольховский его не только помнит, но возможно еще и вспоминает, и продолжил, - Он снова пытается мир спасти. Сейчас я тебе его покажу.
'Плакат' из четырех склеенных листов вынутый из сейфа была уже порядком затаскан, - сказалась смена хозяев, время и, по-видимому, бутылка пролитого на нее темного пива. Но лицо однорукого чекиста в окружении детей и подростков было вполне различимым.
Не дожидаясь вопроса Ольховского, Кравчий продолжил, - Детский Дом ?5 в чуть более чем в полусотне километрах отсюда. Там дети уцелели, часть персонала с директором, - в общем, пытаются барахтаться. Ну и он там пытается...пытается снова мир спасти. Донкихот, одним словом. А их там чуть ли не две сотни рыл - малолетки, инвалиды, бывшая шантрапа. И, слава Богу, что они ТАМ, а не ТУТ. Потому что если во внешнем периметре к тысяче 'балласта' из взрослых добавиться еще и ЭТО... - Заканчивать он не стал, лишь в сердцах бросив 'плакат' в сторону дивана.
Повисшее после этого экспрессивного жеста недолгое молчание было прервано самим Кравчим. В этот раз он заговорил более тихо, но в его голосе сквозило такое напряжение, что его собеседник сразу напрягся.
- И вот что я тебе ЕЩЕ скажу, Ольховский. Эта информация секретна, но не знает ее лишь ленивый. Что тебе говорит цифра 7 %?
- Все что угодно. Но, думаю, ты скажешь лучше.