Луч солнца, выглянув из-за тучи, прорезает темный полумрак комнаты, - и попадает в глаза самому рослому из стоящих внизу - ее бывшему заму. Неупокоенный вздрагивает на пару секунд и обескуражено мотает головой. Пару секунд ... Пару секунд ...
Они чувствительны к резкой перемене света! Вот будь у нее световая граната ... зеркальце... или что еще ...
"Идиотка! А еще два образования?! " - женщина тихо плачет от счастья, - у нее появляется ШАНС, охренительно большой шанс. Первый раз ей, наверное, так повезло при зачатии, а второй - вот тут, на этой перекладине шведской стенки, здесь и сейчас.
До чего она сможет дотянуться рукой? - До выключателя!
А что это значит? - А это значит, что она сможет изменять освещенность в комнате ...
Женщина начинает разминать затекшие ноги, переставляя их. И неожиданно, почти соскальзывает, повисая на перекладине. Ее нога ударяется в плечо того, кто совсем недавно был Порфирием Николаевичем. Но разум побеждает инстинкт, и вместо того, что бы одергивать ногу ставшую на плечо обратившегося - она с силой отталкивается от его плеча, помогая тоненьким ручкам поднять свое тело, а неупокоенному немного осесть вниз.
"Дура, скотская дура" - радостно шепчет женщина, кусая нижнюю губу, и с наслаждением глотает сочащуюся из прокушенной губы кровь. Свою и живую кровь, - такую горячую и соленую.
Она еще раз вглядывается вглубь зала, стараясь максимально точно запомнить, где стоят грифы, мысленно представляя свой короткий 50-метровый забег, - что б не потерять ни одной лишней секунды, не отклониться ни на метр от своей "беговой дорожки".
Но зал чист и пуст, все его обитатели находятся тут, у шведской стенки. А в противоположной стороне, находится то, что ей сейчас жизненно нужно - ящик с грифами. Дело лишь за малым - добежать до него. А уж как вывести из строя ЭТИХ в сети появилась информация еще на утро второго день Беды: голова, хребет, ноги.
Итак ...
ПЕРВОЕ ... Свет выключен
ВТОРОЕ ... Ждем, ждем, ждем ... 10 минут ... больше ей тут не продержаться - сил уже не хватит ...
ТРЕТЬЕ Женщина бет рукой по выключателю, и свет солнца врезается ей в глаза. "Потом! - Жмуриться мы будем потом "! - шепчет она себе. Прыжок с высоты двух метров на мат и пронзительная боль в пятках ... Потом ... Рывок по-памяти в дальний угол зала ... Двадцать метров, десять, пять, один... Бинго! Тяжелая палка весом в 6 кг у нее в руках ...
Сначала она упокаивает Порфирия Николаевича - шаркающей походкой бывший зам подходит к ней первым ...
А маленьких ударить она не может до самого конца. Да, отступая от четверки тех, кто еще недавно были ее подопечными, и за кого она отвечала, кружа по залу, она неожиданно для самой себе понимает, почему не может их упокоить. - Она втихую ненавидела своего подчиненного, навязанного ей сверху. - Не за что-то плохое и нехорошее, не за то, что был "настоятельно рекомендован", а просто так. Не нравился он ей, и все тут. И поэтому так легко разнесла ему, уже неживому, череп. Но бить по голове ребенка?! - Неживого, но ребенка? - Увольте!