Но разница все-таки есть: 'Титаник' тонул несколько часов, а 'Луизитания' - 18 минут. А спаслось же примерно одинаковое количество пассажиров.
Возможно, это произошло и потому, что взрыва торпеды в корпусе 'Луизитании' был куда как убедительнее, чем легкий скребок айсберга.
А возможно дело было еще и разнице поведений капитанов: на 'Титанике' нужно было сохранять спокойствие, вести себя как англичане, пропуская вперед женщин и детей, а на 'Луизитани' капитан сразу и недвусмысленно рекомендовал всем и вся спасться.
И 18-минутная программа спасения на 'Луизитании', которая проводилась под негласным лозунгом 'спасайся - кто может' оказалась куда как эффективнее слов капитана Смита - 'сохраняйте спокойствие...сначала женщины и дети'.
Своевременная паника и осознание наступления катастрофы - могут спасти куда больше, чем стоическое спокойствие в духе 'успокойся дорогая, это все нервы'.
День первого дня беды в Днепре прошел, как и во всех городах мира без особой паники. И в этом была своя, неповторимая трагедия.
Те же Москва и Питер оказались под мощными ударами вируса еще ночью, и уже с утра 'обратившиеся' - бывшие люди, собаки и крысы - стали подтверждением 'панических слухов', которые успел пустить по телефону умирающий биолог Дегтярев, о новой форме 'некротического бешенства', передающегося через укус инфицированного.
Там тихий исход начался с самого утра, понемногу: кто - то решил срочно съездить на дачу, кто-то понял, что соскучился по маме в заволжской деревушке, а кто-то просто успел увидеть ИХ, и понял что идея 'сохранять спокойствие' - не самая лучшая. И потому громадный поток машин не успел достигнуть той критической точки, за которой следует паралич, частично рассосавшись в течении первого дня катастрофы, который еще был обычным рабочим днем.
В других городах дела обстояли по-другому, не лучше и не хуже, а именно что по-другому.
В русскоязычном миллионере Днепропетровске, осознание того, что пришла БЕДА и нужно валить из города, начало приходить к людям по мере разгорания эпидемии, но с опозданием на 7-8 часов от 'московского времени'. То есть вечером и ночью.
Одно дело, когда массовый исход из города начинается во время рабочего дня и днем, когда он меньше сдерживается загруженностью улиц, и занятостью людей. И совсем иное дело, если он начинается ближе к вечеру, к концу рабочего дня. Многие к тому времени уже заработали свои укусы, но хорохорились и активно паковались в машины.
Известно, что суммарно, все автомобили в Москве занимали почти 1 % от площади города.