– Как вы додумались до такого? – удивился Смит.
– Если не найдем новых источников энергии в самом ближайшем будущем, у нас не останется горючего для ракет и нам поневоле придется перестать загрязнять космос. Нет, определенно это марсиане. Я займусь ими в начале марта.
С этими словами Римо вылез из машины и направился в зал для посадки. Смит последовал за ним, однако вне машины ему пришлось говорить с оглядкой. Римо было все равно – его взгляд рассеянно блуждал где-то поверх Скалистых гор.
Здесь ему открылась простая истина: он работает на Смита и его организацию не потому, что имеет моральное превосходство над своими противниками; он делает это потому, что должен это делать. Чиун заключал много контрактов в своей жизни, а он, Римо, может себе позволить один-единственный, потому что так надо. Он это понял, глядя на горы. Он никогда не станет таким, как Мастер Синанджу, потому что он не Чиун. Он, Римо, – человек, который может быть только тем, чем он может быть. Точно так же Чиун есть Чиун.
А Смит продолжал молоть вздор:
– Это – приоритетная задача, Римо. Положение критическое.
Римо перескочил на тротуар, запыхавшийся Смит еле нагнал его. Большая группа хмурых людей – и молодых, и таких, кому уже далеко за сорок, – торжественно проследовала в здание аэропорта. На некоторых девушках были просторные блузы без рукавов, на парнях – широкие мятые брюки и спортивные рубашки или же форменные костюмы. У некоторых были значки с надписью: «Третий международный Конгресс молодежи». Римо удивляло большое количество сорокалетних юношей, которые шли во главе этой маленькой армии, прокладывавшей себе путь в здание вокзала.
– Мы не можем разговаривать здесь, – возопил Смит.
– Вот и хорошо, – сказал Римо, которого это вполне устраивало.
– Давайте пойдем обратно в машину.
– Давайте не пойдем.
Они вошли в здание вокзала. Чиун был уже там. Он удобно устроился на круглой дорожной подушке в окружении своих сундуков, аккуратно расставленных вокруг него. Каждый раз, когда кто-нибудь нечаянно или по небрежности задевал одно из ярко разрисованных сокровищ, тут же слышался короткий крик боли, и пострадавший уходил, хромая, – казалось, его пребольно ужалила в икру пчела. Чиун сидел с невинным видом и как ни в чем не бывало: его длинные руки двигались так молниеносно, что никто этого не замечал. Мастеру Синанджу очень не нравилось, когда кто-то задерживался у его добра.
– Рад видеть вас здесь, Чиун, – сказал Смит. – Никак не могу убедить вашего подопечного остаться. – Он кивнул головой на Римо, который с равнодушным видом стоял рядом с ними, наблюдая за участниками Третьего международного Конгресса молодежи.