Клогг с уважением посмотрел на девушку. Вопрос попал в точку, чего он никак не ожидал от взбалмошной, сексуально озабоченной темнокожей революционерки, не носившей бюстгальтера.
– Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы продолжать поставки горючего.
– И повысите цены, так что нефть пойдет тем, у кого толстый кошелек.
Клогг пожал плечами.
– У нас свободный рынок, как вам известно, – сказал он.
Джесси снова хихикнула.
– Видите вон того человека? – Она указала на Римо. – Вам имеет смысл с ним познакомиться.
– Почему?
– Его зовут Римо Гольдберг. Он изобрел заменитель нефти.
– Таковых не бывает. Нефть заменить нельзя.
– Было нельзя, а теперь можно.
– А что он собирается делать в Лобинии?
– Он хочет продать изобретение Бараке. А если тот откажется, он предложит его Западу.
– Это интересно, – сказал Клогг, глядя в затылок Римо долгим и упорным взглядом, будто пытаясь убедить самого себя, что это и впрямь интересно.
Джесси Дженкинс покинула захваченное с бою кресло и направилась в носовую часть самолета. Убедившись, что место девушки свободно, Клогг приблизился к Римо и тяжело плюхнулся в пустующее кресло Джесси.
Римо вопросительно на него посмотрел.
– Власть должна принадлежать народу, – сказал Клогг.
– Какому народу?
– А на стороне какого народа вы сами?
– На стороне всего народа.
– Власть и должна принадлежать всему народу. Вы – ученый, как я понимаю?
– Верно, – сказал Римо. Рядом с ним сидел человек, которого Смит считал ответственным за убийство ученых в Штатах. «Это маловероятно, – подумал Римо. – У профессиональных убийц не бывает носов, похожих на поросячьи пятачки».
– Занимаетесь нефтью, я полагаю?
– Угадали, – подтвердил Римо. – Я работаю над заменителем нефти.
– Где вы служите?
– Теперь нигде. Я веду исследования за свой счет.
– Ну и как получается?
– Отлично. Я нашел замену нефти.
– Удивительно, – сказал Клогг. – Видите ли, я не слишком разбираюсь в нефти, но это, должно быть, очень заманчиво. Из чего вы делаете свой заменитель?
– Из мусора.
– Простите, как вы сказали?
– Из мусора, – повторил Римо. – Пищевые отходы, падаль, ветки, щепки – все, что выбрасывают из урн по вторникам и пятницам везде, кроме Нью-Йорка, где мусороуборочная машина появляется, дай бог, раз в году.
– Это немыслимо, – сказал Клогг. – Я не верю.
– И тем не менее это так, – сказал Римо, стараясь припомнить объяснения Смита. – Что такое, в сущности, нефть? Останки животных, остатки растений, разложившиеся под большим давлением. А из чего состоит мусор? По большей части из того же самого. Я нашел простой и дешевый способ создавать нужное давление и превращать отбросы в нефть.