Я пришла в себя, когда мы на большой скорости, но благополучно затормозили возле караван-сарая. Девчонки бросились ко мне:
– Жень, как, не страшно?
– Великолепно! – заявила я, сияя. Моё очумелое и одновременно восхищённое лицо говорило само за себя. Ребят на мотоциклах девчонки расхватали в один миг.
– Не слишком ли круто даже для тебя? – каким-то незнакомым голосом произнёс Сергей, неожиданно оказавшись рядом. Лицо его было бледным и жёстким.
– Не бойся, командир, мы ребята серьёзные, не обидим, – ответил за меня Гена. – Хочешь ещё? – спросил он меня. Я только кивнула, и мы снова умчались в ночь.
– Достала, достала! – пело у меня в груди. Никогда не видела у Сергея такого лица.
А вдруг я частичка его общего поля ответственности? Тогда смешны мои ужимки и… Почему так избирательны чувства? Почему только он? Надо отдалиться: судьба даёт мне шанс проверить своё чувство. Да будет так! Прочь страдания, которые могут стать очевидными, и я окажусь очередной безутешной идиоткой. Только не это. Первый шаг должен сделать мужчина, это вбито в меня ещё в мезозойскую эру. Сегодня мир перевернулся, а я осталась там: не буду маячить на чужих дорогах, молить о любви, как нищая!
Почти весь месяц каждый вечер Гена увозил меня всё дальше и дальше от моей безответной любви. Переполненная эйфорией скорости и ветра, я замертво валилась в постель и снов не видела. Прощай, Серёга!
Я стала избегать встреч с ним. Приходила в контору раньше него и оставляла на столе очередную докладную записку о проделанной работе. Её становилось всё больше. С утра я бегала по объектам, записывая всё, что нужно было для работы на завтра; если у ребят был перекур, то собирала заметки для очередной газеты или вновь придуманные приколы.
По вечерам в караван-сарае яблоку негде было упасть: все репетировали номера к концерту или жутко дурачились, воя под караоке. Только появление командира было сигналом закругляться, причём с молчаливого согласия обеих сторон.
Неделю я не видела Сергея вообще, он куда-то исчез. Но этот факт не повлиял на работу, которая на всех участках на самом деле была очень тяжёлой, но её выполняли, не выбиваясь из установленного графика. Как всегда, перед сном Маша доводила всех до смеха своими шутками. Свои я выплёскивала на бумагу, поэтому на устное творчество сил уже не хватало.
– В его глазах читается: «семь классов», – рассказывала Маша о местном трактористе, приударившим за ней после приличного возлияния, напрочь очарованного её бюстом.
– Ну, ладно бы алкаш, но он ещё и лысый. Буквально смотрит в рот, как стоматолог.