– Ты поправилась?
– Серёж, это всё нервное… прошло. Где ты так долго был? Придумал мне карантин и исчез. Я не знала, что думать!
– Я ездил за благословением к маме. Она очень рада за нас, но ехать сюда со мной не решилась. Ты сегодня же позвони своим родителям, пусть срочно вылетают сюда.
Я бросилась на шею Серёже. Как я могла усомниться в нашей любви? И будет свадьба!
Приглашение ошеломило папу, который взял трубку. Он помолчал минуту, а потом закричал:
– Дочура, наконец, у меня будет внук! – чем жутко меня обидел. Потом он заявил, – Там празднуйте, как хотите, а мы будем готовиться здесь. Такую свадьбу закатим – всех за пояс заткнём! Когда вас ждать? Мама говорить не может, ревёт белугой от счастья. Благословляем вас и целуем. Главное торжество будет здесь! – папа был в своём репертуаре.
Я знала, какую свадьбу они приготовят со своей роднёй. Но это будет потом, хотя и неизбежно…
Через неделю сыграли три свадьбы. Наша оказалась сюрпризом для всех. На моей руке сиял маленький бриллиантик в старинной оправе, платье я надела своё любимое. Спасибо тебе, Олечка! От души дарила, на счастье. И счастье было. Такое прекрасное и, казалось, вечное…
Свадьбы пели и плясали. Под огромным шатром, увитым цветами, столы ломились от яств. Гостей и почитателей семейства Колобков было не сосчитать, как диких обезьян в пресловутой Бразилии. Речи со стороны высокопоставленных гостей казались нескончаемыми. Только теперь всем стало ясно, насколько известен и почитаем Михайло Потапыч.
После обильного застолья и старинных венчальных песен все переместились во Дворец культуры: домом его уж никак нельзя было назвать после ремонта. Работал фонтан, вокруг красовались цветочные клумбы, а сам дворец сиял иллюминацией. Да, Михайло Потапыч умел не только прекрасно руководить, но и преподнести свой труд. Сегодня его звёздный час.
На входе рядом с афишей концерта висела реклама: «Сегодня! Только сегодня! Супружеский долг! Исполняется впервые! Желаем выполнить и перевыполнить!»
Ниже мелкими буквами кто-то приписал: «А я в родном Мухосранске вспомню весёлую свадьбу и горько заплачу». Концерт был исполнен с таким задором, что министр, который старался себя не афишировать, обещал прокатить его в Москве. Потом снова собрались за столом, а молодёжь жгла последний костёр на берегу реки. Жаль, что не было наших родных. Утешало одно: всё снималось на видео Феликсом, Серёжиным другом ещё по Афгану, приглашённым из Москвы.
Мы с Серёжей сразу после концерта удрали в свой рай. Отвёз нас туда на машине Феликс. Там уже была расстелена скатерть-самобранка вся в цветах, в кустах спрятался шалаш, и горел костёр.