Опасаясь, что она может показаться чересчур деятельной, Энн в знак извинения подняла ладони:
— Если это возвысит меня в ваших глазах…
— Прекрасно, мисс Доусон, — прервал ее Фревен.
Девушка выпрямилась, в ее взгляде лучилась улыбка.
— Энн, зовите меня Энн.
— Спасибо за уточнение.
Возникла пауза. Энн первой прервала молчание:
— Также я хотела сказать вам, что меня… немного трясло этой ночью, рядом с телом. Но это больше не повторится, обещаю.
— Что значит это больше не повторится?
Она поспешно ответила:
— Ну, в дальнейшем. Мы с вами очень хорошо знаем, что врачи не станут принимать участие в расследованиях ВП, а медики могут быть вам полезны. У меня достаточно знаний, чтобы ответить на неотложные вопросы. Мои коллеги часто говорят о вас. Если вы вызовете кого-то на место преступления, я хотела бы, чтобы это была я. Я всегда к вашим услугам. В любое время дня и ночи.
Фревен невозмутимо посмотрел на нее. Он восхищался решимостью, озарившей это нежное и страстное лицо.
— Мне неприятно разочаровывать вас, — сказал он как можно вежливее, — но я не нуждаюсь в постоянных услугах медсестры…
— Я думаю, что для этого дела нуждаетесь. Будет еще одна точка зрения.
— Вы ее уже высказали. Теперь прошу вас извинить меня…
— Дело далеко не завершено, лейтенант! Скоро произойдет другое убийство, я уверена!
Фревен напрягся.
— Почему вы так думаете? — поинтересовался он.
Энн судорожно сглотнула, а затем громким голосом принялась формулировать свои выводы:
— Росдейл не был убит — его жестоко уничтожили — и выставили напоказ. Обычный человек не смог бы это сделать. Убийство — это постыдное действие для каждого. Даже во время войны. Но убить таким способом… Изуродовать и устроить маскарад с трупом — все это доказательства того, что у него не все в порядке с головой.
Слушая, Фревен медленно кивал. Когда медсестра закончила, он сказал:
— Здесь можно говорить о мести — да, ужасной! — но именно о мести, и это не дает основания опасаться другого убийства…
По его тону Энн поняла, что ей не верят, лейтенант ее проверяет.
— Слишком много приготовлений. И еще: он обладает недюжинным хладнокровием. Должно быть, он настолько продумал свое преступление, что совсем не волновался в момент его совершения. Он даже не забыл стереть свои следы.
— Откуда вы знаете об этом, ведь вас не было там, когда мы…
— Я спросила у Форрела, — перебивая Фревена, ответила она. — Не сердитесь на него, к женщине на военной базе относятся доверительно, общаются с ней без подозрения. Как бы там ни было, убийце присуще невероятное хладнокровие, а у нас не слишком много времени, чтобы поймать его, а значит, он чувствует себя совершенно спокойным после убийства. Я не думаю, что мстительный человек смог бы совершить такое варварство.