Фревен был ошеломлен.
Тоддворс держал в пальцах потухший окурок сигариллы и поглаживал свой седоватый ус. Он порылся в своем письменном столе, достал зажигалку и снова зажег сигариллу.
— Этой ночью Харрисон будет спать во взводной палатке вместе с сослуживцами, и тогда весь взвод успокоится, — сказал он, выдыхая облако плотного дыма. — Рота Рейвен в тревоге, через сорок восемь часов она пойдет в бой, мы еще не заняли все намеченные позиции и продвигаемся не так быстро, как следовало бы. Нам нужны все люди, и необходимо их доверие к нам.
— Но вполне вероятно, что Харрисон убийца.
— Нет, все не так, как ты говоришь. Капитан Моррис только что принес мне рапорт, который он написал сегодня после обеда. Он собрал свидетельства трех человек, которые могут доказать, что Харрисон был с ними последнюю ночь, а двое других утверждают, что они были с ним в предыдущую ночь. У Харрисона есть алиби на время обоих убийств.
— Это вздор! Они поддерживают друг друга, и ничего другого, солдаты выдумали алиби, чтобы выгородить его, это ничего не доказывает. Вы прочитали мои выводы? Вы знаете, что нашли в его вещах?
— Конечно, это ужасно, но эту голову мог подложить настоящий убийца, чтобы обвинили Харрисона.
— Возможно. Но пока это не доказано, подозреваемый — он. Я должен допросить его. Это связано с большим риском…
— Лейтенант! Ты освободишь Харрисона сегодня вечером, и точка. И так как это дело надо продолжать, я дам тебе нужное направление расследования! Ты задумывался, кому нужны эти отвратительные убийства? Конечно же, врагу! Вот в этом направлении и надо искать! Среди наших солдат есть предатель! Это фанатичный шпион, именно его ты и должен искать, а не одного из наших людей, который неожиданно потерял рассудок. Один предатель может посеять панику и подорвать моральный дух. Проверь, у кого есть родственники за границей или кто в последнее время совершил поездку в одну из стран, с которыми мы воюем. Вот то, что тебе надо делать.
Фревен опустил голову. Он не верил своим ушам.
— Вот самое важное, что я хотел тебе посоветовать в отношении твоего расследования! — заключил Тоддворс.
— Колин, все это ужасное лицемерие. Кто оказывает на тебя давление? Главный штаб? Они не хотят бунта во время наступления? Они боятся дезертирства, мятежа?
— Ты освободишь Харрисона сегодня вечером, и это все.
Глаза начальника штаба сузились, точно он давал понять Фревену о неизбежных последствиях в случае его неподчинения.
— Убеди самого себя, что убийца, возможно, погиб во время штурма… — прибавил он.
— И чтобы никто никогда не узнал, кто это был? И чтобы мы чтили его память с таким же уважением, как и память других солдат, павших с честью на поле боя? А если он жив?