После кругового осмотра Фревен сел за стол, чтобы рассмотреть кровавую картину целиком.
Крюки были вставлены под лопатки.
— Ночью дверь закрывается на ключ? — спросил он, не отворачиваясь от трупа.
— Нет, здесь нечего бояться, ведь все спят, — ответил Кулидж. — У меня четверо часовых, несущих караул на палубе, это правило введено нашим капитаном во время войны, но внутри только двое, больше нет необходимости. В данное время на борту находятся три роты, это почти на шестьсот человек больше обычной численности экипажа, конечно, дьявольское количество, но с ними их офицеры. И если бы была потасовка, они бы услышали.
Фревен указал на руки жертвы, вымазанные кровью:
— Вы хотите сказать, что они не смогли бы драться, не обнаружив себя?
— Ну… поблизости нет кают, по крайней мере, это не могло бы продолжаться долго. Часовой проходит по этому коридору примерно каждые пятнадцать или двадцать минут. — Кулидж заколебался, а затем с сожалением добавил: — Вы убеждены, что это убийство, не так ли? Что же это, по-вашему, за такая извращенная ссора?
Фревен быстро взглянул на офицера. Тот был все-таки не в своей тарелке, разрываемый между строгими военными принципами и безумной гипотезой, которую ему хотят навязать. Любой ценой он хотел рационально объяснить этот ужасный спектакль. Фревен решил больше его не щадить.
— Вам приходилось когда-нибудь видеть двух дерущихся мужчин, один из которых водружает баранью голову на тело другого, побежденного?
Кулидж не ответил. Энн отошла назад, чтобы лучше рассмотреть общий вид. Она засунула руки в карманы своей блузы, прижав их к телу, как будто ей было холодно.
Кулидж нахмурился, все еще сомневаясь.
— Так вы… действительно думаете, что это убийство? — проговорил он, не успокаиваясь.
Немного подумав, Фревен ответил:
— На полу очень много крови. И брызги. Это говорит о том, что сердце еще билось, когда были вскрыты артерии и вены. И это, простите, не труп, похищенный из морга.
Кулидж замолчал, перебирая факты и никак не желая согласиться с ними.
— Хуже того, это преднамеренное убийство, — прибавил Фревен.
— Как?.. — пробормотал морской офицер.
— У вас на борту есть бараны? Поскольку голова свежая, это очевидно. Подойдите.
Стоявший у входа в столовую Кулидж выпрямился и, не двигаясь, положил руки на пояс. Не став настаивать, Фревен продолжил развивать свою мысль:
— Ночной дежурный при каждом проходе заглядывает в этот зал?
— Нет… Они всегда патрулируют только коридоры, разные уровни, помещения, но столовую проверяют только в начале, в середине и в конце дежурства. Я расспросил двух матросов, которые патрулировали судно сегодня ночью. Один из них проверял столовую в двадцать два часа, а потом только в час ночи.