— Нет. Постой, я все объясню. За этим и пришла. Мой отец причастен к смерти матери, и я в этом уверена. Осталось только доказать! Мне нужно прочесть дело. Я знаю, что оно до сих пор хранится у вас в архиве.
Внутри потихоньку начало закипать раздражение. Я ожидал увидеть сожаление и раскаяние, присущее той милой девочке из прошлого. Но вместо этого Дженни полыхала желанием мести подобно яростной фанатичке.
— Архив — это не музей, куда водят экскурсии, — строго ответил я. — Как ты себе это представляешь? Вся информация там строго конфиденциальна. Я не могу просто распахнуть двери и сказать «проходи, милая, чувствуй себя, как дома».
Она покраснела.
— Понимаю. Но может… ты смог бы вынести его? Взять на время. Для меня.
— Рискнуть значком? — фыркнул я. — С какой это стати?
— Мне сказали, что там есть зацепки, ведущие к убийце мамы! — она с мольбой посмотрела мне в глаза. Видимо, прочитав по выражению лица, что сочувствия не дождется, отвела взгляд. — Ладно. Я предлагаю услугу за услугу. Я найду и сдам тебе феромагера. Убийцу, которого ты ищешь.
— Кажется, мы договорились: ты рискуешь свободой своего ухажера, заговаривая со мной об этом деле снова.
— Причем здесь Кит? Он не имеет отношения к нашим с тобой делам.
— Но я не знаю, как еще убедить тебя не лезть в мои дела. Разве его свобода для тебя ничего не значит?
— Значит. Но не столько же, сколько информация об убийце мамы.
Бездушная сука, подумал я. Ведет себя так, словно все окружающие — только пешки в ее игре. Средства для того, чтобы добиться цели.
— На что ты готова ради получения информации?
Дженни нахмурилась.
— На все.
— Ляжешь под меня? Здесь, на столе. Один раз. Никто не зайдет, не бойся. Тогда достать папку с делом не составит труда.
Сказав это, я ожидал какой угодно реакции. Джен должна была расплакаться. Или влепить мне пощечину. Или растеряться. Но ее лицо вдруг стало удивительно спокойным, а взгляд — безмятежным. Я совсем ее не узнавал.
— Ты не имеешь права так со мной разговаривать, Хьюго.
Только то, что Дженни назвала меня полным именем, выдавало ее чувства.
— Но ты же имеешь право приходить сюда, — парировал я, — и чего-то требовать от меня.
— Ты не имеешь права не поэтому. У тебя есть Алиша. Такой неосторожно брошенной фразой, желая просто позлить меня, ты можешь сделать ей больно. А она этого не заслужила.
— Позлить? — я удивился, насколько точно Дженни определила то, что бушевало внутри.
Она кивнула. Поднялась и взяла сумочку, скомкав в кулаке мягкий ремешок. Дверь распахнулась, и к нам вбежал Оливер. Он знаком показал Джен, чтобы та не торопилась уходить, и протянул мне телефон.