Энн Рид стояла на учете в социальной службе, как относящаяся к категории неблагополучных граждан. Это означало, что постоянного жилья женщина, достигшая сорока трех лет, не имела, официальной работы тоже. Ее медицинская страховка оказалась просрочена. Пришлось объехать немало баров, ночлежек по типу «постель-и-завтрак» и пунктов благотворительной раздачи еды — словом, тех мест, где могли видеть и знать Энн. Наконец, удача нам улыбнулась, и кто-то подсказал, что сейчас Рид живет в стареньком трейлере, оставшемся ей от бывшего мужа-выпивохи. Местоположение трейлера указали лишь примерно: «первый поворот налево с шоссе, ведущего на Ривер-Сайд, как только проедете мост».
Таким образом, можно было прихлопнуть одной поездкой двух зайцев: поговорить с матерью убитой девушки и найти ту, которую, как мы надеялись, убить еще не успели. Все остальные из списка, в том числе и Дженнифер, уже находились под охраной констеблей. Насчет первых двух беспокоиться не стоило: обе девушки вряд ли были старше Дженни и уж точно носа по доброй воле и без разрешения родителей теперь на улицу бы не сунули. Я очень надеялся, что и Джен хватит благоразумия поступать так же. Но время от времени вспоминал, как она отбивалась от предложения нанять телохранителя и с какой легкостью согласилась составить компанию Стюарту-младшему. Не нравилось мне все это. Очень не нравилось.
За рулем на этот раз был я. Оливер попросил ехать помедленнее, откинул спинку кресла и опустил стекло, пожаловавшись, что его укачивает после сытного обеда. Я пожалел, что поддался на уговоры и позволил затянуть себя в «бистро», где мы наскоро перекусили плохо прожаренным стейком с картошкой. Теперь тот самый стейк камнем оттягивал желудок, а напарник намеревался всхрапнуть вместо того, чтобы держать ухо востро и заняться делом.
Как назло, на мосту кто-то столкнулся, и образовалась пробка. Солнце стояло в зените, прожаривая металлическую коробку без проклятого кондиционера, в которой нам предстояло торчать в ожидании своей очереди просочиться по единственной полосе реверсивного движения.
— Н-да, — с философским видом заметил Оливер, который клевал носом и вскидывал голову, лишь когда я дергал педаль газа, продвигаясь на очередные полметра вперед. — Почему они не расширят этот мост? Ривер-Сайд был бы раем, если бы не приходилось постоянно влипать здесь в пробки.
— Ривер-Сайд — рай только для домохозяек, — заметил я. — С чего тебя вдруг туда потянуло?
— Там воздух чище. Для ребенка лучше. Спокойный район. Не то, что наши с тобой кварталы.