Пред нами открылось небольшое углубление, угловатое, неправильной формы, странно пугающее, еще одна ячейка в огромном мире ужасов, который подавляет даже само чувство страха.
Проводник повторил.
— Здесь…
Когда в первый раз вошли в это подземелье сыновья графа Бегуэна, они увидели в одном из углов гору пепла, несколько углей и куски дерева, которые огонь не пожрал до конца. Сердце бешено забилось у них в груди. Здесь был костер, вокруг которого собирались и беседовали, спасаясь от холода, люди, жившие за пятнадцать или двадцать тысяч лет до нас, а быть может, и раньше. Эти остатки мертвого огня преображались в нечто живое, словно попросту сохранились с прошедшей зимы и трое братьев со слугой вполне могли натолкнуться по выходе из пещеры на людей, протягивавших руки над этим костром и пододвигавших закоченелые ступни поближе к исходящему от него теплу. И хладный грот мгновенно обретал трепетность человеческого жилья.
Через некоторое время и отец Брейль с изумлением и восхищением рассматривал чудесным образом сохранившийся очаг. Это он вылил на него последнее ведро воды. Он пришел, все оглядел, исследовал впадину сверху донизу, а затем наклонился и поднял головни. Три его спутника, стоявшие подле, видели, как он удивленно поднял брови. На одном из полусгоревших кусков дерева он обнаружил остроконечный кусок железа, воткнутый, как гвоздь. Пепел этого костра не принадлежал палеолиту; хотя и древний, он остался от менее давнего огня. «В древнюю эпоху и через неизвестный вход, ныне, возможно, засыпанный землею, люди железного века проникли сюда, по крайней мере один раз, — утверждает аббат Анри Брейль. — Это, однако же, единственные следы их появления, и трудно предположить, что они проделали весь путь и видели остальную часть пещеры».
Мы оказались счастливее их, ибо не только обошли пропасть, открывшуюся внезапно у нас под ногами, но и проникли любопытным взором до предела всех пределов — до «святилища», где тайна пещеры достигает наивысшего напряжения и наибольшей силы.
На одной из стен две полуразрушенные львиные головы все еще охраняют вход в храм. И кажется, готовы броситься на нас, если мы осмелимся упорствовать и продолжать путь. Уступ за уступом — мы спускаемся, подымаемся, спускаемся снова.
Потайные галереи, мнится, те самые, что в былые времена вели к священному месту пещеры, и лишь великие маги знали их во всей их протяженности. Но так ли то было на самом деле или не так, трудности пути, ведущего к святыне, было тогда преодолеть не легче, чем те, что предстояло преодолеть позднее, открывая в сердце какой-нибудь пирамиды саркофаг фараона.