— Мертвый сезон, я маялся от скуки, — пробормотал Билли, влажным взглядом заранее вымаливая себе прощение. — Бездельничать так бездельничать, и почему бы не заниматься этим под «Вязами»?
Сверху, из-под крыши, донесся звенящий от возбуждения голосок:
— Вэ-Эл! Кто там?.. Случайно не Тони?
— Ответьте, дорогой мэтр! — предложил Лазарь. — Малышка спрашивает вас, она ждет вашего родительского подтверждения!
— Кто там? — не унималась Жоэлла — она свесилась из окна так, что того и гляди могла выпасть. — Случайно не Тони?
— Он самый! — буркнул адвокат, но голос его прозвучал так глухо, что его не услышали даже стоящие рядом.
— Говорите громче! — дружески посоветовал Лазарь. — Представьте себе, что вы на заседании суда присяжных и требуете оправдания невиновного. Подайте голос. Мое почтение, дорогая мадам. (На крыльце только что появилась Диана, по-прежнему с вылезшей оборкой.) Мэтр оказался так добр, что пригласил нас, ваших старых друзей и меня, и мы имели слабость принять приглашение… Очаровательно, живописно, роскошно! — воскликнул он, обводя рукой окружающую местность. — А кто это там воркует? Голуби?
— Цесарка, — уверенно заявила Диана.
— Дорогой, вам нехорошо?
Лежанвье сел в постели и ошалело огляделся вокруг, не узнавая привычной обстановки спальни; далеко не сразу он вспомнил, что уехал из своего дома на авеню Оша в «Вязы».
— Который час? — спросил он заспанным голосом. — Что?.. Что случилось?
Диана, сидя в соседней постели, смотрела на него с беспокойством.
— Вы разговаривали во сне. Вы затрудненно дышали. Вы закричали, и я зажгла свет.
На лбу адвоката выступил холодный пот.
— Я разговаривал во сне? И что же я говорил?
— Я толком не разобрала. Вы говорили слишком быстро и тихо. Похоже, вы выступали с речью то ли за, то ли против кого-то.
— Выступал с речью?..
Ну конечно же! «Процесс» вдруг вспомнился ему в мельчайших подробностях. Лазарь требовал для него смертной казни. У него, Лежанвье, адвоката не было, он защищал себя сам, боялся сказать слишком много или слишком мало, искал взглядом в зале Диану…
— Вы переутомились, дорогой! Вам необходим настоящий отпуск, в Этрета или в Савойе, а не только выезд на уик-энд раз в две недели… Сидите, не двигайтесь. Вы весь мокрый. Я дам вам другую пижаму.
Наступая на кружевную оборку, она направилась к шкафу, и вот тогда-то Лежанвье в свою очередь, причем впервые, поразился тому, как она неважно выглядит. Конечно, отчасти в этом были повинны и первые проблески рассвета, примешивавшиеся к электрическому освещению, — муж редко видит жену в такой час, — но это не могло объяснить всего: выцветшего рта, впалых щек. Судя по всему, Диана тоже провела плохую ночь.