Нарастающее с каждой секундой сердитое урчание, рев отрывающегося от земли самолета: Эжени, новая «тачка» Билли, полетела к Жавелю…
Вернер Лежанвье снова открыл красную тетрадку, принялся ее рассеянно перелистывать. Чтобы убить время. А может, и для того, чтобы красная тетрадка, это снисходительное зеркало, отразила ему образ вечно молодого Лежанвье.
«„Tabloids“ — американские бульварные листки, специализирующиеся на светском шантаже.
„Ай Сарай! Пар Жибор!“ — так кричат колдуны, вызывая демона.
„Лэм Ки“, „Лэм Ки Хогг“, „Чон Чикен“, „Чон Рустер“, „Кок энд Элифент“, „Лайон Глоуб энд Элифент“ — наиболее известные сорта опия.
„Потребуется девять, поколений, чтобы негр начал думать как белый“ (генерал Ли).
„Кошка, что ждет все время у одной и той же норы, там и умрет, и мышь, что заставляет ждать все время одну и ту же кошку, тоже умрет“. (Польская пословица).
Приди, сожму тебя
В объятьях, черная беда,
Недаром мудрецы твердят.
Что в этом мудрость
(Шекспир).»
Цвет чернил, состояние страниц, почерк — то прямой, то наклонный, там небрежный, там старательный — все это давало точную датировку каждой записи, каждой цитаты, вызывало в его памяти тогдашнюю обстановку: его первое Рождество на высоте две тысячи метров, Жансон-де-Сайи, его две комнатки в мансарде на бульваре Гувьон-Сен-Сир, самоубийство его отца, рождение Жоэллы…
«Почти все смертельно ядовитые алкалоиды, такие как стрихнин, кураре, мышьяк, морфин, белладонна, являются так называемыми кумулятивными ядами: это означает, что они долго не выводятся, остаются в организме на протяжении многих недель после приема, даже в разлагающемся трупе.
Эти яды обычно применяются в виде тонизирующих средств, но при вскрытии с помощью реактивов и электролиза всегда можно определить, была ли нормальная доза превышена на один или даже полмиллиграмма.
Отметим, что в некоторых случаях, начиная с дела Вильдьё, разбиравшегося в 1881 году, отравителю — в данном случае аптечному провизору по фамилии Ламперёр — удавалось…»
Вернер Лежанвье вздрогнул: в вестибюле настойчиво звонил звонок.
Адвокат сразу понял, что это Диана, которая, запоздало вспомнив о данном ему обещании, под тем или иным предлогом поторопила Билли и Дото отвезти ее домой.
Он не стал тратить время, чтобы спрятать бутылку виски в ящик, а сбежал в вестибюль и распахнул настежь входную дверь…
На пороге высилась мужская фигура, казавшаяся еще больше в свете уличного фонаря напротив.
— Что такое? — пробормотал адвокат, попятившись. — Кто вы?
— Лазарь, мэтр, — произнес гость. — Воскресший Лазарь.