– Так бывает после заградительного огня, – произнес Дорн Ракер, президент промышленной компании. – Понимаете, пыль и все такое. Как после заградительного огня…
– Однако есть в этом и положительные моменты. Мы должны обдумать дело со всех сторон, – вмешался Сонни Бойденхаузен, президент Компании недвижимости и одновременно президент Торговой палаты Сан-Эквино. Как и Ракер, он был более шести футов ростом. У обоих были славные, приветливые лица, животы слегка выдавались вперед. Когда они были в одинаковой одежде, некоторые принимали их за близнецов. Сегодня на них были серые костюмы с розовыми рубашками.
– Возможно, это даже к лучшему, – настойчиво повторил Бойденхаузен. – Смотрите, они показали нам, что могут вызвать землетрясение. Но ведь они говорят, что могут и предотвратить его! Если это действительно так, то все просто великолепно! Можно было бы здорово повысить цены на недвижимость. Как вы думаете, Вейд, можно на них положиться?
– Не знаю, – ответил шериф. – Знаю только – они сделали то, что обещали.
Шериф был толстяк с красным лицом. На его голове ловко сидела широкополая шляпа, а на воротнике рубашки красовалась булавка в виде американского флага с бриллиантом и рубином. На поясе болтался пистолет 44-го калибра с пятью зарубками на рукоятке. Эти зарубки он сделал собственноручно и весьма старательно. По его словам, они означали пятерых застреленных им преступников. На самом деле эти зарубки напоминали лишь о том, что, вырезая их, он здорово поранил себе палец.
– Восемь тысяч долларов в месяц – это нормальные деньги. Я бы даже сказал, цена весьма разумная, – произнес Бойденхаузен.
– Как после заградительного огня… – повторил Ракер, все еще глядевший на поле, окутанное облаком пыли.
– Это невозможно, – сказал Файнштейн.
– Что, две тысячи долларов слишком дорого для вас? – спросил его Уайт с оттенком презрения, избегая сердитого взгляда Карпвелла. Шерифу не хотелось выслушивать очередной упрек в антисемитизме.
– Дело не в деньгах. Я дал бы в десять раз больше на образование. Я уже дал в пятьдесят раз больше на больницу. Но это шантаж. Вымогательство. Вы понимаете это, Вейд? Знаете ли вы, в какой стране мы живем?
– В Амер-рике, мистер Файнштейн, в благословенной Богом Америке, – протянул Уайт. Говоря это, он выпятил грудь, но вынужден был схватиться за пояс с пистолетом, чтобы тот ни свалился с внезапно подтянувшегося живота. У него всегда были недоразумения с Файнштейном, чье жалостливое сердце, как казалось шерифу, обливалось кровью от сочувствия ко всяким смутьянам, бродягам и подонкам. А не к бизнесменам, шерифам и другим порядочным людям, которые сделали Сан-Эквино одним из самых приятных уголков в округе.