Рассматривая его, я почувствовала, как внутри затрепетал крыльями мотылек, испуганно и восхищенно. Такое было впервые.
Он шагнул ближе и предложил руку. И тут случилось странное. Как только я дотронулась до его локтя, пульсирующая точка в голове погасла. Сжимающее горло ощущение Зла исчезло. Я полной грудью вдохнула влажный, пропитанный морем воздух и улыбнулась.
В тот же момент рядом с нами раздались оглушительные звуки фанфар и тромбонов, возвещающих начало празднества. Мимо кубарем пронесся клубок ряженых. Нас окутал пестрый дождь из разноцветных конфетти.
Viva Venezia! Viva Carnevale!
Я вздрогнула от неожиданности, а Гай успокаивающе сжал мою руку.
— Знаете, Ирина, что в средние века с колокольни Святого Марка спускали не бутафорного ангела, как, например, сегодня известную топ-модель — дочь местного мафиози, накаченную транквилизаторами. Да-да, видели бы вы ее лицо — сомнений никаких. Если бы не солидный гонорар от местного муниципалитета, она бы в аду видала все эти полеты. Раньше спускали настоящих преступников. И отправляли их без всякой страховки, протянув обычный канат между колокольней и балконом Дворца дожей. Бедняги, которым за отважный поступок гарантировали отпущение всех грехов, ползли вниз с корзиной, наполненной лепестками роз, и щедро посыпали ими восторженно ревущую толпу.
Немногим удавалось пройти весь путь не сорвавшись, но везунчики, шагнувшие на балкон дворца, становились героями, обещавшими Венеции счастливый, безбедный год. Если же несчастные падали, то год, по обычаю, предвещал грядущие невзгоды и болезни.
Потом дожи перестали искушать судьбу, и место арестантов заняли обычные акробаты, умелые канатоходцы, гарантирующие вечно тонущему городу безбедное существование. И лишь теперь традиционное действо превратилось в фарс.
Я каждый год посещаю Венецию в конце великого поста и уже потерял счет тем, кто спускался с несчастной колокольни. Она не выдержала издевательств и обрушилась в начале прошлого века, но, благо, сейчас полностью восстановлена.
В этот момент я готова была задать глупый вопрос: «Вам больше ста лет, Гай?» — но остереглась.
Англичанин продолжал:
— Кто только ни летал вниз, начиная с искусно выполненных муляжей, потом известных актеров и рок-певцов и заканчивая сегодняшней королевой гламура. Что отцы города придумают на следующий год? Где им взять настоящего ангела?
Я слушала его молча, исполняя роль, навязанную мне маской. Роль безмолвной дамы.
На губах Гая заиграла улыбка, он словно прочел мои мысли:
— Интересную роль ты себе выбрала, молчаливая куртизанка. Маска особенная. У какого мастера она изготовлена? В обычных салонах Моретту не продают. Нынче дамам молчать не принято. А зря. Они лишают возможности говорить тело, язык которого глубоко эротичен и подчиняется лишь инстинктам. Твои слова пройдут через беспристрастный фильтр разума и сохранят один процент истинного намерения. А тело всегда скажет правду.