Мерзкая экзекуция произошла в просвещенном веке Гете и Вольтера, а не в далеком мрачном Средневековье.
Несчастная Анна Кляйнфогель вошла в историю как последняя казненная в Европе ведьма. (На самом деле это творческий вымысел. Последняя «ведьма», Анна Голди, казнена в Швейцарии в местечке Гларус в 1782 году. — Прим. авт.)
Невинная душа покинула обезумевший мир смиренно, без слов проклятия, хотя присутствующие на казни ханжи были вполне их достойны. Бедняга умерла, унеся в заоблачный мир тайну медальона. Доподлинно известно, что на шее несчастной его не оказалось, значит, подарок ведьмы был спрятан…
— Зачем тебе этот медальон, Гай? — оборвала я его увлекательное повествование, приоткрыв на мгновение глаза.
— Он нужен нам с тобой. Все изменилось в тот момент, когда я заметил прекрасную убийцу и спас голубя от смерти. Позволь мне быть рядом с тобой, быть кем угодно: смиренным слугой, невидимым спутником, тенью, позволь надеяться на большее.
Сладкий голос шелестел над ухом, обволакивал нежной паутиной, успокаивал, расслаблял, рождал безумные желания, качал на волнах иллюзий. Звучал подобно музыке, пробуждая шаг за шагом мою темную половину.
— Как выглядел загадочный медальон?
— Две переплетенные в укусе-поцелуе змеи, сцепившиеся хвостами и образовавшие собой цифру «восемь». Две змеи, ставшие прототипом спирали, обозначающие вечную жизнь, бесконечное перерождение. Для одних — изобильный урожай, собираемый из года в год, достаток, процветание, благополучие семьи. Для других — стремление к совершенству, к спиральному развитию, к осознанию тайн Вселенной. Это был символ уснувшего в людской памяти шумерского бога Энке, прародителя человечества, ремесленника. Энке создал образ спирали как основу жизни, как бесконечность поиска пути.
Две змеи, смертельно жалящие друг друга и бесконечно влюбленные… Каждый понимал символ по-своему, как и рассматривал свою жизнь. Пессимизм и оптимизм. Черное и Белое. Свет и Тьма. Лед и Пламень.
Маша, слушая рассказ Виктории, невольно содрогнулась. К горлу подступила тошнота. Перед глазами мелькнули переплетенные змейки, потные, горячие, оживающие при каждом сокращении спинных мышц. Татуировка на спине Дениса, безумно привлекательная и возбуждающая.
Тоска сжала обручем ее обескровленное сердце. Скрипнув зубами, бедняга из последних сил отогнала наведенный морок.
Всегда внимательная рассказчица на сей раз была настолько увлечена воспоминаниями, что ничего не заметила.
— Думаешь, душа ее не упокоилась? Она же не прокляла своих палачей…
— Хроника умалчивает об этом. История поколений, участвовавших в казни, свидетельствует об обратном.