Обо всех случаях болезни среди экипажей кораблей, почти каждый день докладывалось Александру. Тот внимательно слушал доклады врачей о состоянии своих солдат и командиров, но больше всего его интересовало состояние здоровья сына Антипатра, Кассандра.
В отличие от ставших привычными за время плавания обмороков и поносов, Кассандр поразил особый вид песчаной лихорадки, поставивший в тупик эскулапов. Как и всех других больных песчанкой, его знобило и лихорадило, но только у одного начальника царской канцелярии появились массированные отеки.
Вначале отекли стопы, затем голени и бедра. День ото дня пастозность поднималась все выше и выше, и не отступала, несмотря на все усилия врачей. Озабоченный состоянием Кассандра, царь послал к нему своего доктора, но и он не смог справиться с прогрессирующей водянкой.
Перед самым переходом кораблей через пролив, врачи сообщили Александру, что отеки у больного достигли паха, и это было расценено ими как крайне неблагоприятный признак.
— Все наши усилия оказались напрасными, государь. Здоровье Кассандра продолжает ухудшаться, и мы ничего не можем помочь ему в борьбе с поразившим его недугом — честно признались врачи Александру, и тот одарил их недовольным взглядом.
— Как это не можете?! Раньше вы лучше справлялись со своими обязанностями!
— Извини, государь, но ранее нам никогда не приходилось сталкиваться с подобной болезнью. Не зная её причин, мы шарим своими руками наугад — оправдывались эскулапы, но их ответы не удовлетворяли монарха.
— И это все, что вы мне можете сказать?
— Возможно, арабы знают, как бороться с ней — предположил Агафокл, чем вызвал презрительную улыбку у Александра.
— Что же, будем надеяться, что Кассандр доживет до того момента, как мы найдем гавань арабов и сможем воспользоваться их медицинские познания. А пока идите и лечите больного, так как лечили бы меня. Он мне нужен живой и здоровый — царь взмахом руки отпустил нерадивых лекарей.
Столь пристально следя, за здоровьем Кассандра, Александр преследовал несколько целей. Во-первых, он оценивал действие настоя приготовленного Нефтехом, а во-вторых, терпеливо ждал, заподозрят ли врачи отравление или нет.
Бессилие врачей в борьбе за жизнь Кассандра вызывало у македонского правителя двойственные чувства. С одной стороны он радовался, слыша как неотвратимо, угасает тот, кто посмел поднять на него руку и отнять лучшего друга. С другой стороны, доклады докторов наполняли его сердце страхом смерти, которой он чудом избежал.
От этих тягостных дум, Александра отвлекло известие об обнаружении тайной гавани. Это произошло утром четвертого дня, после того как флот миновал мыс смерти и повернул на юг.