От последней мысли она вздрогнула, облизнула моментально ставшие сухими губы и отмахнулась от неприличных мыслей. Он ведь сказал, что не тронет её сегодня, значит, можно спать спокойно. Антония поёрзала, слегка удивившись странной реакции тела: жар зародился в самой глубине, растёкся по венам вязкой карамелью, заполнил каждую клеточку и сосредоточился внизу живота и между ног, где стало совсем горячо и… влажно. От осознания последнего факта ей стало неуютно, растерянность мешалась с непонятным, смутным ожиданием чего-то, и лежать спокойно становилось с каждой минутой всё сложнее. Сон упорно не хотел идти к ней, и Тони уже почти решилась встать и найти библиотеку, чтобы почитать, однако не успела.
Раздался звук, больше всего похожий на тихое рычание, и в следующий момент Антония, протестующе пискнув, оказалась в крепких и жарких объятиях мужа, прижатая к его груди. А он ещё и придавил её бёдра коленом, почти полностью обездвижив Тони.
— Спи уже, несносное создание! — фыркнул он ей на ухо со смесью веселья и раздражения. — И уйми сумбур в своих эмоциях, я тебя умоляю, я зверски устал за эти дни и хочу просто отдохнуть… — последние слова он уже пробормотал ей в затылок, щекоча дыханием и снова пробуждая непонятную дрожь где-то в глубине.
Почти сразу Антония почувствовала, как отяжелело тело Ива, практически навалившись на неё, но как ни странно, неудобства девушка не испытывала. Наоборот, как и тогда, на постоялом дворе прошлой ночью, стало уютно, тепло и напряжённые мышцы сразу расслабились, как по невидимой команде. В гнезде из сильных рук и одеяла, ощущая ровный стук сердца спиной, Тони с удивлением поняла, что волнение уходит, жар потихоньку затихает, и веки неудержимо закрываются — незаметно и очень быстро подкрался сон. И она ему не сопротивлялась.
Ив снова проснулся раньше, привычный к быстрому отдыху, и опёршись на локоть, с задумчивым видом глядел на спящую супругу, разметавшуюся во сне по подушке. Она явно любила поспать — правильно, домашней девочке незачем вставать слишком рано. Домашняя девочка, да уж, лучше не скажешь. Ив едва слышно хмыкнул, его взгляд медленно скользил по расслабленному личику с приоткрытыми губами сочного розового цвета, по чуть вздёрнутому носику, подрагивавшим ресницам. Толстая коса иссиня-чёрного цвета, уже слегка растрепавшаяся, лежала рядом, несколько прядей упали Антонии на лоб и щёки. Глаза Ива спустились ниже, вдоль изящного изгиба шеи, немного задержались на синеватой жилке и остановились на ямочке между ключицами. Такая тонкая кожа, светлая, наверняка нежная и бархатистая на ощупь. Ив склонил голову, с удивлением поймав себя на том, что не может отвести взгляда от супруги. Трогательная, беззащитная, и… соблазнительная в своей невинности, осознал Ранкур, почувствовав, что его собственное тело откликнулось на Антонию совершенно однозначным образом.