Некромант наклонил голову, соглашаясь со словами отца.
— И да, Селисия, ещё раз напоминаю, держись тихо с герцогиней, — граф де Инсальф пристально посмотрел на любовницу. — Не должно возникнуть никаких подозрений в твою сторону, поняла?
Статс-дама поджала губы и кивнула.
— Более чем, милорд, — скупо ответила она и тоже поднялась. — Меня ждут дела во дворце, прошу простить, господа.
Изобразив чопорный реверанс, маркиза де Монрени вышла из столовой, а спустя некоторое время дом Кристофа покинул и граф де Инсальф. Он был уверен, план сработает, пусть даже придуманный немного наспех. Ранкур вряд ли разбирается в интригах настолько, чтобы заподозрить что-то, а девчонка слишком молода. С бывшим гаремом своего муженька она, может, и справляется, но с Энтераем, имеющим за плечами не одну блестящую комбинацию, вряд ли совладает. Воодушевлённый, граф поспешил домой: предстояло собрать единомышленников, обрисовать им предстоящее дело и подготовить все необходимые бумаги. На судьбу герцогини де Ранкур ему было откровенно наплевать, он всего лишь собирался с её помощью вынудить упрямого родственника отказаться от престола в его пользу. А подстроить потом смерть Ранкура Энтераю не составляло сложности, когда сын — некромант, это дело нескольких дней. Ариго ничего не останется, как смириться с положением вещей и принять графа де Инсальфа, как и должно было быть изначально.
Это утро для Антонии началось с нежного поцелуя, а потом тёплые губы мужа защекотали шею, спускаясь постепенно всё ниже. Она хихикнула и нехотя раскрыла глаза, томно потянувшись. Ввиду предстоящего праздника, на сегодня никаких дел ни у Ива, ни у Тони не было, чему оба только радовались.
— Доброе утро, Огонёчек, — пробормотал Ранкур, прокладывая дорожку из поцелуев дальше, к соблазнительной ложбинке, где посверкивал защитный артефакт.
— М-м-м, до-о-оброе, — протянула Антония, зажмурившись и с удовольствием запустив пальчики в волосы Ива. — Ко мне в двенадцать портниха придёт с последней примеркой… — она запнулась, потому как именно в этот момент горячие губы сомкнулись на призывно торчащей вершинке, с которой он стащил одеяло. — И… это… — девушка выдохнула — широкая ладонь накрыла вторую грудь, мягко сжав её, а подушечки обвели уже напрягшийся сосок. — Завтрак у нас… с придворными… — Антония охнула в голос и выгнулась, когда Ив чувствительно прикусил твёрдую горошину и тут же нежно втянул в рот.
— Я помню, да, — на несколько мгновений оторвавшись от приятного занятия, заявил Ранкур, подняв голову и весело ухмыльнувшись. — Подождут, ничего не случится.