— Миледи? — раздался знакомый голосок, и в приоткрытую дверь заглянула горничная. — О, вы вернулись! — на её лице отразилось облегчение и радость. — Ох, мы так волновались, так волновались! — затараторила она, подскочив к госпоже и помогая ей раздеться. — Милорд пообещал, что найдёт вас. Вам повезло с мужем, госпожа, — горничная вздохнула. — Хороший он человек.
— Угу, — пробормотала Антония, отбросив штаны, и забралась в горячую воду, замычав от удовольствия.
Следующий почти час она блаженствовала. Отмокала, грелась, мылась. И когда Тони вылезла из воды, благоухая тонким цветочным ароматом, и завернулась в любимый пушистый халат, жизнь показалась ей прекрасной. А в спальне ждал вкусный ужин, накрытый на столике у окна, и ещё… На кровати, аккуратно разложенный, лежал тот самый подарок матери, который Тони оставила в покоях во дворце. Девушка замерла посреди комнаты, не сводя с него взгляда, сердце забилось чаще. Она отметила, что за окном почти стемнело, на спальню опустился уютный полумрак — горели всего два светильника на стенах, да тлели угли в камине.
— Я подумала, миледи, что вы захотите надеть именно эту сорочку, — тихо произнесла горничная и покосилась на госпожу. — Но если желаете…
— Н-нет, я надену, — запнувшись, ответила Антония слегка охрипшим голосом.
Ив ещё не вернулся, и она только обрадовалась этому обстоятельству. Волнение стремительно набирало обороты, пульс стучал всё чаще, и при одной только мысли, что Ранкур увидит её в таком откровенном наряде, начинало гореть не только лицо, но и уши, и остальное тело. Странное, тягучее томление разлилось до самых кончиков пальцев, внизу живота зародилась странная дрожь, передавшаяся в коленки, и Антония поспешно шагнула к кровати, не сводя взгляда с ночной сорочки.
— Спасибо, Серин, — пробормотала юная герцогиня де Ранкур. — Можешь идти…
— Да, госпожа, спокойной ночи, — служанка присела в реверансе и бесшумно покинула спальню.
Антония зачем-то оглянулась, прислушалась к тишине за дверью, а потом опустила руки, позволив халату упасть на пол. Поёжившись от свежего воздуха, она шагнула к кровати и аккуратно взяла сорочку, позволив тонкой ткани невесомо скользнуть по телу вниз. Странно, до болезненности чувствительная кожа отозвалась чередой горячих вспышек от шеи до самых пяток, у Тони сорвалось дыхание, и она беззвучно охнула, наклонилась и подобрала халат, закутавшись в него обратно. Вот так спокойнее и удобнее, чем полуголой разгуливать по комнате, куда в любой момент может вернуться Ив. Забравшись с ногами в кресло, Тони тихонько вздохнула и принялась за ужин, надеясь за едой немного отвлечься от тревожно-сладких дум о предстоящей ночи.