– Ого, домовые и такое видят? Слушай, а если я его к тебе приведу, ты сможешь ему объяснить, что нужно делать? Я-то в этих магических штучках ничего не понимаю. Мне бы просто его отправить, и все, а? Помоги, если знаешь как. – Я заискивающе улыбнулась и поморгала ему.
– Ну ладно, топай давай, веди своего ушастого и неси вкусненького, – засмущался домовой. – И тортик не забудь потом принести. Кстати, уйти вы сможете только в ближайшие две недели. Потом портал не откроется целый год, так что имей в виду.
Я быстро помчалась наверх за Шером. Дроу я обнаружила в компании дегустаторов настойки «Клюква на коньяке», которые уже так наклюкались, что говорили с запятыми через каждую букву, ведя при этом старый как мир диалог глубокомысленного содержания, типа: «А ты меня уважаешь?» Так что вовремя я явно не успела. Честно рассказав Шеру все, что произошло, и то, что мне поведал Петрусь, я попыталась отвести его вниз на лекцию по теме «Возвращение блудных эльфов». Ага, как же. Эти забулдыги уже сильно-сильно проводили Старый год и надегустировались. Так что Шер поплыл, глазки стали масляные, ручки загребущие, и он все пытался меня обнять и расцеловать, постоянно промазывая и чмокая меня в ухо и объясняя при этом, как он счастлив, что я его нашла, и какая я замечательная, и что он вообще меня безумно ценит и заберет с собой. Ну-ну, бегу и спотыкаюсь, заберет он меня. Очень оно мне надо, его мрачное средневековье. О чем я ему, собственно, и сообщила, отправив затем обратно «дегустировать и провожать». Лекция откладывалась, поэтому, набрав всяких салатов и вкусняшек для Петруся, я спустилась в подвал и договорилась, что приведу эту ушастую пьянь завтра, как только проспится.
Вернувшись, я попросила дегустаторов пойти проветриться самим и проветрить моего «иностранца», объяснив, что такими темпами до встречи Нового года он просто недотянет. Девушки меня поддержали, и всей гоп-компанией мы вывалились во двор, где порезвились и подурачились в снегу. Шер периодически выпадал из пожертвованных ему валенок, весь вывалялся в снегу, но, кажется, был счастлив до поросячьего визга. По крайней мере, глаза горели, рот до ушей, и вместе со всеми он лепил снежную бабу, при этом все допытываясь, а почему она баба, если у нее отсутствуют вторичные половые признаки, и пытался прилепить «бабе» бюст размера эдак шестого. Бюст получался кривой, прилепляться не желал и отваливался, а эльф переживал и шипел какие-то ругательства. Мы уже даже рыдать не могли от смеха, глядя на эти потуги. В конце концов, пожалев бедного взмыленного «иностранца», снежную бабу переименовали в снеговика, отскоблили ошметки «бюста», прилепили на это место пуговицы, и водрузили на голову пластиковое ведро для завершения картины. Нафотографировавшись, нахохотавшись до икоты и проветрив наших дегустаторов, мы вернулись в дом и отправились переодеваться в маскарадные костюмы, так как пора было садиться за стол.