— Пора в постель, — сказала она с улыбкой.
Римо отрицательно покачал головой.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал он и развязал пояс халата. Под ним оказались мокрые брюки и тенниска.
— Как?! — не поняла Елена.
— Мне пора: плыть ведь далеко! — объяснил Римо.
— Ты покидаешь меня?!
В ее голосе зазвучала нескрываемая ярость.
— Ну, если хочешь, поплывем вместе.
— Послушай, — сказала она. — Это очень милая шутка, но достаточно. Я знаю, что ты прицепился к катеру и он вез тебя на буксире. А теперь хватит валять дурака. Утром я прикажу отвезти тебя обратно.
— Извини, но я лучше поплыву своим ходом. У меня не будет другого такого случая попрактиковаться в плавании. И потом, если я останусь здесь на ночь, это, пожалуй, не понравится твоему отцу.
— Отец живет своей жизнью, а я — своей. Мы договорились об этом, когда я стала женщиной.
— Я уже сталкивался с отцами. Они соблюдают такого рода соглашения только на словах, а когда доходит до дела, их забывают.
— Положись на меня, — сказала Елена.
— Прости, не могу. Мне надо уходить. — Римо сунул ноги в мокрые мокасины, стоявшие под кроватью Елены. — До скорого свидания!
— Ты — свинья!
— Возможно.
— Ненавижу! Ты мне омерзителен!
— Охотно верю. Я это заслужил.
— Чтоб ты утонул!
Она дрожала от гнева, ее небольшие торчащие груди бурно вздымались.
Прежде чем повернуться к двери, Римо дотронулся до ее щеки.
— Ну зачем так волноваться?
Она оттолкнула его руку.
— Пошел прочь! Отправляйся в этот свинарник, к себе подобным.
— Не стоит давать волю раздражению.
Римо пошел к двери. Она выкрикнула ему вслед какие-то греческие слова.
Не зная языка, Римо тем не менее понял, что это непристойность, и догадался, какая именно.
— Сама ты!.. — крикнул он и с этими словами прыгнул через перила яхты в холодные воды океана.
Римо вышел из лифта на главную палубу. С него струилась вода, оставляя на полу лужицы. Палуба была пуста, если не считать одного человека. Издали доносились звуки песен и пьяные выкрики — это кутили последние, припозднившиеся гости Тебоса. Дело шло к утру.
Человек стоял в тридцати футах от лифта, повернувшись спиной к Римо и вглядываясь в океан. Под мышкой он держал свернутые в трубку бумаги.
Его смокинг из голубой парчи был бы вполне уместен на популярной рокзвезде, присутствующей на свадьбе юной любительницы рока. Редеющие волосы были коротко подстрижены и прилизаны волосок к волоску.
Облокотившись о перила, он весь подался вперед, будто надеясь расслышать в шуме ветра что-то очень важное.
Римо не видел его лица, да и нужды в этом не было.
— Привет, Смитти! Какими судьбами?