Идея, замерцавшая в мозгу Уиллистона, внезапно приобрела вполне осязаемый вид, и он мгновенно оценил ее огромный потенциал.
Вот что может стать общественно значимой проблемой.
Вот что может стать политической идеей-стимулом, способным сплотить мощное движение сопротивления чернокожих граждан, которые как никто другой в Парадайз-сити будут готовы пойти на риск и понести возможные потери.
— Возможно, мне удастся получить для Сэма Клейтона лучшего адвоката в Америке — Эдварда Беннета Уильямса или Джошуа Дэвида Дэвидсона, — медленно произнес Уиллистон.
— Но их услуги обойдутся не меньше чем в пятьдесят тысяч долларов, мистер Уоррен.
— Я это знаю. Я, возможно, сумею помочь вам, если вы поможете мне. Мне надо поговорить об этом деле кое с кем, и, кроме того, у меня есть к вам просьба аналогичная вашей: пусть наш разговор останется между нами. Никто, ни одна живая душа не должна узнать о том, что меня интересует это дело, ибо это может стоить мне жизни, как, впрочем, и вам тоже.
Седовласый священник подумал и согласился.
— Я не имею ни малейшего понятия, мистер Уоррен, чего вы хотите, но если здесь нет ничего аморального или противозаконного, то…
— Давайте скажем, что эта затея не вписывается в привычные рамки, но имеет общественно полезное значение.
— Вы говорите загадками, мистер Уоррен, — заметил Снелл.
— Намеренно, но только в данный момент. Я ознакомлю вас со всеми фактами, прежде чем вы окончательно решите, пообещал худощавый разведчик, — и мне кажется, это честное предложение.
— Достаточно честное, — согласился священник.
Они не обменялись рукопожатием, ибо пока не пришли ни к чему, что можно было бы скрепить рукопожатием. Уиллистон уже был у двери, когда Снелл остановил его последним вопросом.
— Вы случайно не коммунисты или что-то в этом роде? Коммунисты и раньше использовали чернокожих в своих целях, и я бы не хотел иметь дело с чем-то подобным — нас слишком долго использовали, мистер Уоррен.
Бывший боец У СО покачал головой.
— Нет, мы не коммунисты, не фашисты и вообще не имеем отношения к такого рода злодеям, сэр. Мы хорошие ребята. Я уверен, вы сами увидите, что мы хорошие ребята, когда мы встретимся в следующий раз. До тех пор будет лучше для нас всех, если никто не узнает, что мы в городе.
Незадолго до семи вечера, однако, об этом узнал еще один человек. Вечерняя газета на второй странице опубликовала фотоснимок Уиллистона и мэра, и один читатель, видевший ранее фотографии Эндрю Уиллистона, узнал человека, который в газете фигурировал под именем Артур Уоррен. Отлично!